Снова пострадавшие, связанные с удельным княжеством. В. А. Колобков, упоминая Данков, обращает внимание на то, что к лету 1568 года была произведена полная чистка командного состава земской армии. Казнили (в том числе) и за грехи давно минувших дней. Колобков называет Д. Ю. Сицкого, И. Ю. Хохолкова-Ростовского, И. Д. Дашкова, М. А. Карпова, А. И. Ярославова-Оболенского, Д. В. Ушатова, С. И. Баташева-Засекина и др. Также учёный обращает внимание на то, что убивали воевод, попавших под подозрение, ровно там, где их находил опричный отряд. Это же подчеркивает и Н. В. Белов
[154]. Сидоров и Курлятев вполне могли быть убиты по приказу государя в городе Данкове. Но…Во-первых, информация о данном эпизоде отсутствует в любых документах, которые так или иначе могут считаться официальными. Источник информации всего один – произведение князя А. М. Курбского, который, как известно, правдивостью не отличался и создал множество мифов. Учеными давно доказано, что князь нарочно или случайно путал детали, смещал хронологические рамки, грешил невероятной предвзятостью по отношению к тем, кого не любил и создал свои труды как пропагандистский заказ. И, самое важное, на момент событий, уже несколько лет находился в другом государстве. Даже в контексте его собственного произведения эпизод выглядит весьма странно и сомнительно. Беглый воевода с хорошо развитой фантазией литератора перемещает происшествие во времени, накладывает несколько событий друг на друга, сваливает в кучу множество имен. Вот как звучит эпизод у самого А. М. Курбского:
«…погублено тогоже лета и того единаго дня, в новоставленном граде на самом Танаисе, посланными от него прелютыми кромешниками, у них же был воеввъ демонских воевода, Феодор Басманов: сам же последи зарезал рукою своею отца своего Алексея, преславного похлебника, а по ихъ языку, маньяка и губителя своего и святорусской земли… тогда же и того дня онъ убилъ… славного въ добротъ… Владимира Курлятева; и тогда же онъ вкупъ заклалъ съ нимъ Григория Степанова сына Сидорова…».[155]
Плотность текста невероятная, почти фантастическая. В один эпизод Курбский заталкивает не только историю про воевод, но и мифическое отцеубийство, которого не могло случиться на Танаисе по определению, а также истории о судьбах других людей. Если такой источник как произведения Курбского мы просто можем не воспринимать серьёзно (как и надо воспринимать любые авторские сказочки), то гораздо больше вопросов вызывает такой документ, как Синодик опальных. Тоже спорный (почему, мы разберем дальше), однако более авторитетный. При внимательном изучении документа можно внезапно обнаружить, что воеводы Курлятев и Сидоров погибли очень далеко от Данкова в населённом пункте под названием Матвеищево (Юрьев-Польский) по делу боярина И. П. Федорова-Челяднина. Борис Флоря, который включает эпизод умерщвления Фёдором воевод в служебную биографию юноши, данный момент оставляет без объяснений.
Стоит затронуть и житейский аспект. Безусловно, к 1568 году (и даже ранее) Фёдор уже не первый день трудится в опричнине, не первый
