Павел Николаевич пришёл в себя от того, что какое мерзкое склизкое существо пыталось проникнуть в него, вытаскивая на свет божий все его тяжёлые воспоминания, все черные страницы его жизни и вытягивая душу.
«Нет, сука, не дамся!» – сейчас он боролся не только за себя, но и эту забитую девчонку, в теле которой находился – «И не таких обламывали!» Он стал вспоминать самые свои светлые моменты. Вот отец подбрасывает его до потолка, а мама тихо охает – не уронил бы. Вот они на речке. Река Уклейка, тихая с прозрачной водой (на дне родники). Вот он с родителями на линейке в школе. В руках большой букет астр из своего сада. И тёплый взгляд своей первой учительницы…А вот теплые несмелые губы его первой любви…Постепенно свет заполнял всё пространство и омерзительное существо исчезло. Уплыл в темноту и он сам.
– Глянь, Мирок, что там? – Осторожный бабий шёпот привел Павла Николаевича в себя. – Никак лохудра-то сдохла.
– Да нет, вон зенками лупает – ленивый голос лохматого мужика отдался в голове болью. – А вот ведьма-то померла. Видать много сил отдала на лечение. Надо пошарить по избе, может что полезное найдём.
– Боязно. Всё же ведьма была…
– Ты, Мирка, дура! Что может сделать мёртвая ведьма?
У Павла Николаевича от ярости зашлось сердце: «Падальщики!» он пошевелил пальцами. Со стола слетел нож и воткнулся прямо возле ног мужика. Потом две глиняные миски разбились о головы мародёров. Они кинулись вон из избушки. А Павел Николаевич от слабости уронил голову на подушку.
Глава 2
Утро началось рано. Павел Николаевич привык в последнее время подниматься с рассветом. Выполнял привычный комплекс упражнений, мерил давление и уровень сахара – старость она такая…Всё должно быть под контролем. Хотя зачем? Если он давно один. Вот и лицо жены уже как в тумане. Она ушла двадцать лет назад. В одночасье. Сначала он ходил на кладбище каждый день, потом раз в месяц, потом… А сейчас в памяти возникала не солидная дама последних лет, а весёлая хохотушка с рыжими веснушками на курносом носике.
– Дедушка, ты пришёл выпить мою душу? – прорезался в голове тихий голосок.
– Да зачем мне твоя душа? Зовут-то тебя как? – вслух сказал Павел Петрович – слова выговаривались с трудом.
– Лохушка. Еще называют Лоха.
– Как? – Удивился Павел Петрович – это не имя, это какое-то дрянное прозвище. Давай так: я сейчас сделаю зарядку, потом подумаю немного, а потом поговорим. Ты пока сиди тихо, не мешай мне. Договорились?
Выполняя комплекс утренней зарядки, он думал, что тельце попалось не хиленькое, привычное к физической нагрузке. Только мешала подпрыгивающая сочная грудь, да лохматые белые волосы всё время лезли в глаза и рот. После зарядки вышел во