Вениамин размышляет:
Зайти бы… дорогое удовольствие, но… когда еще?..
Здание высится над ним, сияет и практически не оставляет ему шансов.
Решено. Твердыми шагами Вениамин направляется ко входу, поднимается по мраморным ступеням, почему-то чувствуя странную дрожь во всем теле.
Стеклянные двери сами отъезжают в стороны, и он заходит в фойе – сверкающее чистотой, блеском отраженного от стен и пола мягкого света, окутывающее уютной, какой-то библиотечной тишиной.
Прямо напротив от входа видит окошки касс. Очереди нет. Все еще пребывая в сомнениях, Вениамин идет через зал, подходит к одному из окошек.
– На… ближайший, – говорит он, облизнув пересохшие губы и одновременно думает: что с голосом?
Миловидная девушка за стеклянной стеной поднимает на него глаза; Вениамин видит, как двигаются ее губы, но ее голос доносится из динамика рядом с ним:
– Ближайший сеанс начнется через пятнадцать минут. Билетов нет.
Сердце Вениамина падает, но вместе с облегчением – все уже решилось само собой, – приходит смутная обида, как будто его жестоко обманули после всех этих волнений, после того, как он уже окончательно настроился. Ему кажется, теперь он готов идти до конца.
Он открывает рот, чтобы задать вопрос, но не успевает – снова слышит щелчок включаемого микрофона и искаженный, почти безликий голос из динамика:
– Следующий сеанс через три часа. Будете брать?
– Сколько? – спрашивает он неожиданно севшим голосом.
– Пятьсот.
Это несколько дороже, чем он думал, дороже, чем может позволить себе, но сейчас уже поздно отступать.
– Один билет, пожалуйста.
Он находит деньги, на несколько пугающих мгновений засомневавшись, что они вообще у него есть, выбирает наугад место и покупает заветный билет.
– Приятного просмотра.
– Спасибо.
Вениамин отходит, стоит в центре пустого вестибюля, не зная, куда податься теперь. Крепко сжимает в руке билет, смотрит на него. Три часа. Чем занять себя это время?
У него такое чувство, что он находится внутри некого осознанного сновидения. Или вообще неосознанного. Перспективы его размыты, детали находятся вне границ внимания. Чем еще это может быть?
Он видит людей, появляющихся с улицы, неспешно идущих через зал и вливающихся в раскрывшиеся в дальнем конце массивные двери. Не слишком-то много людей для сеанса, на который все билеты раскуплены.
Вениамин не смог бы сказать, о чем думает в эту минуту, но ноги как будто сами несут его ко входу в зрительный зал – удивительно для него самого, но не выходя за пределы странной, необъяснимой логики.
И вот он уже в зале. Приглушенный свет несколько смягчает внушительное пространство помещения с теряющимся в