– Да я вам говорю, господа, что я хозяйка дома, я вам говорю, что я госпожа Бонасье, я вам говорю, что я служу у королевы! – кричала несчастная женщина.
– Госпожа Бонасье! – прошептал д’Артаньян. – Неужели мне повезло найти то, что ищут все?
– Вас-то мы и ожидали, – был ответ.
Голоса становились всё глуше и глуше, послышался шум какой-то возни. Жертва противилась, насколько может женщина противиться четырём мужчинам.
– Сжальтесь, господа, сжаль… – был слышен слабый голос, который становился всё тише и тише.
– Они завязывают ей рот! Они уводят eё! – воскликнул д’Артаньян, подскочив, как на пружине. – Шпагу! Ах, вот она, при мне! Планше!
– Что прикажете?
– Беги за Атосом, Портосом и Арамисом. Кто-нибудь из них, наверно, дома, а может быть, и все трое. Пусть возьмут оружие, пусть идут, пусть бегут, пусть мчатся сюда. Ах, я вспомнил! Атос сейчас у господина де Тревиля.
– А вы-то куда идёте, сударь? Куда вы идёте?
– Я выскочу из окна, – вскричал д’Артаньян, – чтобы успеть скорее. А ты быстро положи на место плитки паркета, подмети пол, выйди в дверь и беги, куда я велел.
– Ой, сударь, сударь, вы убьётесь! – вскричал Планше.
– Молчи, дурак, – сказал д’Артаньян.
И, схватившись рукою за выступ окна, он спрыгнул со второго этажа, который, по счастью, был невысок, безо всяких неприятных последствий.
Потом тотчас постучался в дверь, прошептав:
– Сейчас я сам попадусь в мышеловку, и горе кошкам, которые схватятся с такою мышью!
Лишь только ударил молоток под рукой молодого человека, как шум в доме прекратился, послышались шаги. Дверь отворилась, и д’Артаньян с обнажённой шпагой бросился в квартиру Бонасье, а дверь, снабжённая, по-видимому, пружиной, захлопнулась за ним.
Тогда прочие жильцы этого злополучного дома и ближайшие соседи услышали громкие крики, топанье, бряцанье шпаг и грохот мебели. Потом, минуту спустя, удивлённые этим шумом бросились к окнам, чтобы узнать, в чём дело, и увидели, как дверь снова распахнулась и четыре человека, одетые в чёрное, не вышли, а вылетели оттуда, как вспугнутые вороны, оставив на полу и на углах столов перья из их крыльев, иначе говоря, клочья одежды и обрывки плащей.
Д’Артаньян победил, надо признаться, без большого труда, потому что только один из сыщиков был вооружён, да и тот защищался скорее для вида.
Правда, трое других пытались пришибить молодого человека стульями, табуретками и посудой. Но пара царапин шпагой д’Артаньяна устрашила их. Десяти минут достаточно было для их поражения, и поле битвы осталось за д’Артаньяном.
Соседи, отворившие свои окна с хладнокровием, отличавшим обитателей Парижа в эти времена бунтов и беспрерывных драк, захлопнули их, как только увидели бегство четырёх людей в чёрном. Интуиция подсказывала им, что пока