Ковер бабуля привезла как-то с собой и заявила, что теперь в этом доме хоть что-то будет достойно ее ног. Хотя, как по мне, она притащила свой шерстяной раритет исключительно для того, чтобы мы прочувствовали всю суть выражения «вызвать на ковер».
Эйра Норингем любила затребовать к себе кого-нибудь из внуков (ну и меня тоже) и отчитать за очередную провинность, пока тот (или та) топтался на пушистом произведении искусства, не поднимая глаз и прикусив язык. Хотя, если внимательнее приглядеться, произведение было не только искусства. По кругу шла вязь из литер – заклинание призыва душ, шагнувших за Грань. Ну и так, по мелочи: смертельные проклятия для тех, кто решит покуситься на жизнь и здоровье хозяина сей ценной вещи, пентаграмма запирающей клетки-ловушки, векторы силы… И все это перемежалось с листочками-цветочками.
Судя по веселью, промелькнувшему в серых глазах альва, имитация растительности на ковре его не смутила и все, что нужно, этот ушастый уже увидел и прочел.
Остальная обстановка была в лучших традициях чопорной эйры: портрет известного в прошлом веке композитора, обитое шелком кресло, шкаф и туалетный столик на гнутых ножках.
– Располагайся, – широким жестом предложила я. И добавила на всякий случай: – Ванная и туалет общие, в конце коридора. И да, шкаф лучше не открывать.
– Там может быть скелет любовника? – усмехнулся Вир.
– Если бы… – печально вздохнула я. – Со скелетом, даже ожившим, было бы проще договориться. Там обережник. Поэтому лучше просто не трогай дверцы шкафа, и все будет хорошо.
– Обережник? – Бровь Вира изумленно поднялась вверх. – Так этого демоненка обычно в шкатулки с драгоценностями поселяют. Или в сейфы.
– Поверь мне, для бабушки ее рейтузы с начесом – большая ценность. Дороже только чепцы и перчатки.
– Учту, – кивнул Вир.
Посчитав, что моя миссия по размещению и инструктажу гостя выполнена, я отбыла. Но не прошла по коридору и дюжины шагов, как из-за закрытой двери бабулиной спальни раздалась краткая и емкая характеристика ситуации. Что ж, пусть альв и не говорил на всеобщем, но ругаться явно умел.
Не в силах удержаться от любопытства, я на цыпочках вернулась назад и прильнула к замочной скважине…
Вир стоял посреди комнаты, а в его вытянутой руке дергался бабулин лифчик. Причем не просто трепыхался, а брыкался, клацал зубами, прикрытыми кружевом, и в свою очередь норовил напасть.
Интересную вещь для своего воплощения выбрал обережник в этот раз. Хорошо еще, что не панталоны. Представив отутюженного и воспитанного остроухого с бабулиными внушительными панталонами в руках, я подавилась смешком. Помнится, когда я искала у эйры Норингем ее ведьминский гримуар, на меня напали перчатки. Я от них отбилась. Не сказать, что совсем уж без потерь. Клок волос они у меня,