– О, это так забавно, – сказал Джейк. – Я всегда посматривал, что люди читают в самолетах. Моих книг я никогда не видел, уверяю вас!
– Но ваш первый роман был назван «новой и неординарной» книгой, согласно «Нью-Йорк Таймс».
– Да, верно. Это была огромная честь. К сожалению, людям это не передалось настолько, чтобы они своими ногами пошли в магазины и стали покупать ее. Скажу больше, я даже не думаю, что эта книга продавалась в магазинах. Помню, мама мне сказала, они не нашли ее в местном книжном на Лонг-Айленде. Ей пришлось заказывать ее. Неслабый облом для еврейской мамы, чей сын не стал даже доктором.
Взрывы смеха. Ведущая – ее звали Кэнди, и она была местной публичной персоной – сложилась пополам. Придя в себя, она задала Джейку весьма предсказуемый вопрос: как у него впервые возникла эта идея.
– Я не думаю, что идеи, даже великие идеи, так уж трудно найти. Когда меня спрашивают, откуда я беру свои идеи, мой ответ: в каждом номере «Нью-Йорк Таймс» сотня романов, а мы выбрасываем журнал или подкладываем в птичьи клетки. Если вы ограничены рамками личного опыта, вам может оказаться трудно увидеть что-то за пределами того, что случилось лично с вами, и, если только ваша жизнь не состоит из приключений, достойных «Нэшнл географик», вы вероятно решите, что вам не о чем писать роман. Но если вы окунетесь хотя бы на несколько минут в истории других людей и научитесь спрашивать себя: «Что, если бы это случилось со мной?» Или: «Что, если бы это случилось с кем-то, совершенно не похожим на меня» или «в мире, отличном от того, в котором я живу?» Или: «Что, если бы это случилось чуть по-другому, при других обстоятельствах?» Вы увидите, возможности безграничны. Дороги, которыми вы можете пойти, персонажи, которых вы можете встретить по пути, все, что вы можете узнать, так же безгранично. Я преподавал в программах на степень магистра искусств и могу вам сказать, возможно, самое важное из всего, чему вас может научить кто-либо. Выберитесь из своей головы и оглядитесь. Истории растут на деревьях.
– Что ж, окей, – сказала Кэнди, – но с какого дерева вы сорвали эту? Потому что, говорю вам, я читаю постоянно. Семьдесят пять романов за прошлый год, я подсчитала! Ну, «Гудридз» подсчитал, – она ухмыльнулась публике, и публика услужливо рассмеялась. – И я не могу представить другой роман, который заставил бы меня так ахнуть в самолете. Как же вам пришло такое в голову?
И снова его охватило это ощущение: холодная волна ужаса окатила Джейка – от макушки, по усмешливому лицу и по всем конечностям, вплоть до кончиков пальцев. Поразительно, но он никак не мог привыкнуть, хотя жил с этим каждый миг каждого дня, весь этот тур и предыдущий, и все те напряженные месяцы, предшествовавшие изданию, когда его новый издатель накручивал ажиотаж, а книжный мир начинал реагировать. Все то время, что он писал роман, занявший полгода, зиму и весну, у себя в квартирке, в Коблскилле, штат Нью-Йорк, и в кабинете через стену от старой стойки Творческого центра искусств «Адлон»,