– Господи, помоги!
Не зная расположения комнат, ведь в этом доме она ни разу не была, Полина кинулась наугад, зовя девочку и не думая уже ни о чем.
К счастью, дом был небольшим, всего две комнатки с кухней, и Полине удалось найти старую детскую кроватку, в которой, скукожившись, спала Антошка. Схватив на руки ребенка, Полина накинула на девочку одеяло, даже не заметив, что та прижимает к себе сверток, из которого торчит яркий лоскут, и кинулась к выходу. Уже на пороге что-то громко ухнуло рядом, Полину швырнуло вперед, и она упала, закрывая собой ребенка.
Дальше она ничего не запомнила. Это уже потом она узнала, как вытащили ее протрезвевшие мужики, и они же побежали за фельдшером, чтобы привести в чувства. Как испуганно ахнула мать Антошки, когда увидела обожженное лицо Полины. Как не могли добудиться девочки, а после соседи чуть не разорвали нерадивую мамашу, когда выяснилось, что она с приятелями «в шутку» напоила ребенка вином, чтобы та не мешала им «отдыхать».
Обо всем этом Полина узнала от Семена, который приехал к ней в больницу на следующее утро и уговорил главного врача пустить его к жене хотя бы на минутку. Белый как мел, перепуганный, он боялся прикоснуться к перебинтованным рукам Полины и только твердил снова и снова:
– А если бы тебя не стало… Поля! А если бы…
– Сёма, я же жива! Все хорошо! Вот только ты теперь жить со мной не захочешь. Я пойму, ты не думай! От красоты-то моей больше ничего и не осталось…
– Это еще что за разговоры?! – Семен, словно очнувшись от своего морока, глянул как прежде, строго и требовательно. – Чтобы я такого больше не слышал! Поняла?!
– Не сердись! Не буду… – Полина, изменив своей привычке, прямо глянула на мужа. – Спасибо…
– Прекращай! Ты мне жена или кто?!
– Жена… Сёма, а Тонечка…
Полина, боясь реакции мужа, вопрос свой почти прошептала, но он ее удивил.
– Тут твоя Тонечка. В соседнем крыле, где детское отделение.
– Как она?
– Цела. Ты же ее в одеяло замотала. Она только немного дымом надышалась, а так ничего. Я у нее был. Врач говорит, что все хорошо с ней. Не волнуйся!
Полина, с облегчением выдохнув, глянула на мужа.
– Не сердись… Жаль мне ее…
– Понимаю.
Больше они в тот день ни о чем поговорить не успели. Семена выставили из палаты, и Полина уснула, теперь уже спокойно и крепко, точно зная, что все сделала правильно.
Пройдет несколько лет и по дорожке, ведущей к Полининому дому, пронесется кудрявый ураган, размахивающий сумкой с учебниками. Наскоро скинув туфельки, на цыпочках добежит он до коляски, стоявшей на веранде, сунет нос под Полинину фату, наброшенную на козырек, и шепнет:
– Мам, а мам, как он спал сегодня? Я утром ушла и не видела его! У-у-у, красивый мой!
– Тонечка! – Полина дернет девочку за подол. – Не буди! Еле укачала! Это у тебя да у отца он сразу успокаивается, а мне спуску не дает! Иди поешь! Скоро отец приедет,