Вейджер. Реальная история о кораблекрушении, мятеже и убийстве. Дэвид Гранн

комплект одежды, именуемый «робой», официальную форму военно-морскому флоту еще только предстояло ввести. Хотя большинство состоятельных людей, к которым относился и Байрон, могли позволить себе пышное кружево и шелк, их одежда обычно должна была соответствовать требованиям корабельной жизни: шляпа для защиты от солнца, куртка (обычно синяя), чтобы не замерзнуть, шейный платок (вытереть лоб) и матросские (особого кроя) брюки. Эти брюки, как и его куртка, были укорочены, чтобы не путаться в веревках, а в ненастную погоду их покрывали защитной липкой смолой. Даже в этих скромных одеждах Байрон своей бледной сияющей кожей, большими пытливыми карими глазами и вьющимися волосами производил яркое впечатление. Позже один наблюдатель описал его как неотразимо привлекательного – «украшавшего свою форму»[107].

      Байрон снял гамак и вместе с постелью скатал его. Затем он торопливо взобрался по трапам между палубами, стараясь не заблудиться в корабельных дебрях. Наконец он вынырнул через люк на квартердек и вдохнул свежий воздух.

      Бо́льшая часть корабельной команды, включая Байрона, была разделена на две вахты – примерно по сотне человек в каждой, – пока одна смена работала наверху, вторая отсыпалась внизу. В темноте Байрон услышал торопливые шаги и невнятный говор. Здесь были люди[108] из всех слоев общества, от денди до городских бедняков, которым приходилось из заработной платы рассчитываться с казначеем Томасом Харви за свою робу и столовые приборы. Кроме корабельных мастеров – плотников, бондарей и парусников – на корабле обитало множество представителей других профессий.

      Как минимум один член экипажа, Джон Дак, был свободным чернокожим моряком[109] из Лондона. Британский флот защищал работорговлю, но нуждавшиеся в опытных моряках капитаны часто нанимали свободных чернокожих. Хотя на корабле не было такой жесткой сегрегации, как на суше, дискриминации никто не отменял. А Дак, не оставивший после себя никаких письменных свидетельств, подвергался опасности, не грозившей ни одному из белых моряков: пойманного за пределами страны, его могли продать в рабство.

      Также на борту находились десятки юнг – некоторым, возможно, было всего шесть лет, – готовившихся стать обычными моряками или офицерами. Но имелись тут и старики – коку Томасу Маклину было за восемьдесят. Несколько членов экипажа были женаты, имели детей – штурман и главный навигатор корабля Томас Кларк даже взял с собой в экспедицию маленького сына. По выражению одного моряка, «военный корабль можно вполне заслуженно назвать миниатюрной моделью мира, в которой представлен образец всякого человеческого характера, как хорошего, так и плохого»[110]. Среди последних он отмечал «разбойников, грабителей, карманников, распутников, прелюбодеев, азартных игроков, пасквилянтов, множителей бастардов, самозванцев, сводников, тунеядцев, хулиганов, лицемеров, щеголей-альфонсов».

      Британский флот славился умением сплотить пеструю толпу непокорных