– Правда? Дайте подумать… да, вы правы. Память у меня теперь не такая хорошая, как в молодости.
Эко растерялся. Поведение Джанет ни о чем ему не говорило. Она вела себя спокойно, и прибытие кинорежиссера с Земли не вызвало у нее никаких особых возражений. Он решил еще немного походить вокруг да около и только потом сказать Джанет об истинной цели своего визита.
– Я сказал представителям Совета, что хотел бы повидаться с марсианскими деятелями кино, – сказал Эко. – Мне посоветовали обратиться к вам.
– Как мило с их стороны. Пойдемте со мной.
Джанет открыла дверь, ведущую внутрь здания архива. Эко пошел за ней, с любопытством разглядывая всё, что он видел вокруг. Дизайн входа в здание в форме раковины продолжался и здесь. Они шли по округлым туннелям с плавными линиями стен, покрытых серо-голубыми полосками. Путь вел по спирали внутрь.
По стенам струились разнообразные как видео, так и статичные изображения. Джанет и Эко шли извилистым путем, словно бы по лабиринту.
– Честно говоря, я не понял, почему мне порекомендовали вас, – признался Эко. – Они мне почти ничего про вас не рассказали.
Джанет рассмеялась:
– Думаю, порекомендовали меня, потому что я – единственный деятель кино, которого они знают.
– Вот как?
– Здесь была разработана одна методика, которую некоторое время назад стали продавать Земле. Землянам она очень понравилась.
– Что за методика?
– Полностью достоверная голографическая проекция.
Эко разволновался. Он искал повод продолжить разговор, а Джанет сама затронула тему из прошлого.
– Это придумала ваша мастерская?
– Именно так. Уже более двадцати лет назад.
– Примите мою благодарность. Вам я обязан своей работой.
– Вы снимаете голографические фильмы?
– Большая часть фильмов голографическая. От двухмерного изображения почти полностью отказались.
Джанет весело рассмеялась. Эко почувствовал, что она искренне довольна.
– Меня вам вовсе не нужно благодарить. Работа у вас была бы и без голографических проекций. А с ними многие разучились делать то, что умели.
Эко улыбнулся. Он понял, что Джанет имеет в виду. Любая революция оставляла позади многое из старого мира. От немого кино к звуковому, от плоского изображения к полностью достоверному голографическому – дело было не в том, что люди не были способны обучиться новым технологиям, а в том, что они этого не хотели. Это было сложно. Чем больше кто-то преуспевал в старом мире, тем меньше у них было желания приниматься за что-то новое. Такие люди всю свою жизнь вложили в устаревшие выразительные средства и не желали с ними расставаться. Никто не любил отказываться от самого себя.
– А как с этим обстоит дело здесь, на Марсе? – спросил Эко.
– У нас до сих пор существуют и двухмерные, и голографические фильмы. Когда делаешь видеосъемку какой-то официальной встречи или снимаешь производственное