Киноархив
До визита к Джанет Брук Эко отправился повидаться с Питером Беверли.
О встрече он не договаривался. Просто подошел к двери и постучал.
Было девять тридцать утра. Эко знал, что Питер наверняка уже не спит. Первые официальные переговоры должны были начаться ровно в десять. Путь от гостиницы до зала переговоров занимал десять минут, а Эко нужно было всего несколько минут, чтобы переговорить с Питером.
Эко знал, что Питеру пришлось нелегко во время вчерашнего ужина. Жаль, что ему не довелось увидеть выражение лица главы делегации землян, когда тот вернулся в гостиницу. Во время банкета Эко спрятал камеру под одним из кустиков пуансеттии. Сам он об этом никому не сообщил, но не сомневался, что Питер про это знал. Питер был кинозвездой, и, пожалуй, никто на Земле не относился так чувствительно к присутствию камеры, как он. Весь вечер Питер держался к объективу справа в профиль и изо всех старался очаровательно улыбаться. С тридцати двух лет он ушел в политику и с тех пор по привычке позировал перед камерами.
Для Эко Питер представлял интерес. Этот человек жил заколдованной жизнью. Красавец, наследник знаменитого семейства, он закончил один из университетов Лиги плюща[2], имел друзей повсюду, и хотя ему было едва за пятьдесят, многие уже поговаривали о нем как о следующем кандидате в президенты от демократов.
Наверное, самым мощным подспорьем Беверли было его семейство. Ходили слухи, будто бы его избрали лидером делегации Земли из-за обширной сети связей семьи. Все понимали, что эта работа ему по плечу: шума много, а риска мало, и огромные возможности сколотить политический капитал для следующей ступени в карьере. Так что Питер очень заботился о том, как будет выглядеть перед камерой.
Вот почему Эко был так собой доволен. Вернувшись в отель ночью, Эко просмотрел запись, и его совершенно потряс мужчина с обветренным лицом, сидевший рядом с Питером и закричавший на него.
Дверь открыл идеально причесанный Питер Беверли, одетый в голубой шелковый костюм. Он тепло, непринужденно поздоровался с Эко.
– Доброе утро, – сказал Эко. – Я на минутку, входить не буду. Мне нужно с вами коротко переговорить.
Питер кивнул.
– Помните вчерашнюю речь марсианского консула насчет демократии? Я вчера после банкета говорил с одним из законодателей Марса, и он мне сказал вот что: хотя за большинство будничных решений и инженерных планов отвечает Совет, глобальные решения, касающиеся каждого человека, должны быть поставлены на голосование с участием всех обитателей Марса. Это не слишком похоже на то, что мы обычно слышим на Земле.
– Да, звучит совершенно иначе, – согласился Питер.
– И…