Незнакомец оказался молод, худощав и мускулист. Осматривая его, Либби молилась про себя: только бы он вьтжил! Не обращая внимания на вспьттттки молний, то и дело раскалывающих небо, она посветила фонариком ему в лицо.
Глубокая рана на лбу внушала опасения. Несмотря на проливной дождь, кровотечение не останавливалось. Либби боялась двигать незнакомца – вдруг у него сломан позвоночник? Как бы там ни было, надо стянуть края раны… Она сбегала к машине за аптечкой и наложила ему на лоб повязку «бабочка». Неожиданно незнакомец открыл глаза.
«Слава богу!» – подумала Либби, инстинктивно хватая его за руку.
– С вами все будет хорошо. Не волнуйтесь. Вы один?
Он смотрел на нее в упор, но едва ли понимал, кто перед ним.
– Что?
– С вами еще кто-нибудь есть? Больше никто не пострадал?
– Нет. – Он попытался сесть, но перед глазами все закружилось, и он ухватился за нее, чтобы не упасть. Рука скользнула по мокрой ткани дождевика. – Я… один, – с трудом произнес он и потерял сознание.
Почти всю ночь Либби спала урывками. С трудом она ввела незнакомца в хижину и уложила на диван. Потом раздела его, обтерла полотенцем, обработала раны. Сама она пристроилась в большом кресле у камина.
Незнакомец перенес шок; поэтому время от времени Либби вставала, щупала ему пульс и проверяла зрачки. Она решила, что сотрясение мозга у него определенно есть. Зато остальные раны оказались незначительными. Несколько сломанных ребер и кровоподтеки. «Ему крупно повезло», – думала Либби. Она пила чай и разглядывала спасенного при свете камина. Говорят, дуракам везет. Кто еще, кроме дурака, полетел бы в горы в такую погоду?
За стенами хижины по-прежнему бушевала гроза. Либби поставила чашку на пол и подбросила в огонь еще полено. Пламя взметнулось выше, по комнате побежали тени. «Дурак, но очень симпатичный», – подумала она и улыбнулась, разминая затекшую шею. Ростом под метр девяносто, хорошо сложен. И еще в одном ему повезло. Либби сильная, привыкла таскать тяжелые рюкзаки и оборудование. Прислонившись к каминной полке, она наблюдала за незнакомцем.
Да, он, несомненно, очень привлекателен. Хотя он смертельно бледен, видно, что черты лица у него классические. «В нем есть что-то кельтское», – подумала Либби, разглядывая узкие, высокие скулы и широкий чувственный рот. Судя по всему, он пару дней не брился. Из-за щетины и повязки на лбу вид у него был диковатый, почти внушавший опасение. Она запомнила, что глаза у него голубые – темно-голубые, почти синие.
«Да-да, у него явно кельтские корни», – снова подумала она, беря чашку с чаем. Волосы черные, цвета воронова крыла и слегка вьются. Значит, он не военный – военные коротко стригутся. Либби нахмурилась, вспоминая, какая у незнакомца