Обманутое время. Нора Робертс

так делала мама; наверное, так делают все матери во все времена.

      Либби тихо засмеялась, и сердце у него словно ухнуло в пропасть.

      – Вот тебе – за то, что был таким смелым. – Она наклонилась и прижалась губами к месту над повязкой.

      – Все равно болит. – Он взял ее за руку, не дав отойти. – Может, еще разок?

      – Пойду принесу аспирин. – Ее рука обмякла. Она могла бы отступить, когда он встал, но что-то в его глазах подсказало ей, что делать этого не стоит. – Калеб…

      – Со мной ты волнуешься… – Он провел пальцем по ее ладони. – Это очень возбуждает.

      – Я не пытаюсь тебя возбуждать.

      – А тебе и пытаться не надо. – Кэл снова удивился. Как она взволнована! Взволнована, но не испугана. Если бы он почувствовал, что она его боится, он бы сразу остановился. Он поднес ее руку к губам и перевернул ладонью вверх. – У тебя замечательные руки, Либби. Мягкие, нежные. – В глазах у нее отражались смешанные чувства: смущение, замешательство, желание. Обрадованный последним, он притянул ее к себе.

      – Остановись. – Либби испугалась, так неубедительно прозвучал ее голос. – Я же тебе сказала, я… – Он прижался губами к ее виску, и колени у нее сделались ватными. – Я не собираюсь ложиться с тобой в постель.