Нельзя было ей это видеть. Я – её сила. Она – моя слабость.
Сука!
Закусываю слизистую и снова сгребаю пальцы в кулаки. Уверенной походкой направляюсь в спальню. Никогда больше не позволю любимой на это смотреть.
Замираю в дверях, когда в бледном свете луны замечаю её силуэт у открытого окна. Малышка вглядывается в темноту улицы. Волосы, сейчас кажущиеся жидким серебром, свободно спадают по спине и плечам. Босые ноги, на которых она подгибает пальцы. Руками обнимает себя за плечи, словно ей холодно. Даже не вздрагивает, когда обнимаю сзади и опускаю подбородок на плечо. В тишине комнаты раздаётся только наше рваное дыхание, шум возобновившегося дождя и завывание ветра. Сцепляю пальцы на её животе и утыкаюсь носом в шею.
– Прости меня, родная. Ты не должна была всего этого видеть. – бомблю хриплым шёпотом. – Извини, Насть. Я люблю тебя, моя идеальная девочка.
Она ничего не отвечает, но тактильно ощущаю не только её дрожь, но и напряжение. Знаю, что у неё вопросов до хуя и больше, но она продолжает молчать и кусать губы. Так ни одного и не задаёт, когда поворачивается и улыбается сквозь слёзы.
Только сейчас замечаю неровные мокрые дорожки. Глаза блестят от влаги. Затормозившиеся на подбородке капли, которые срываются и разбиваются о мои ноги. Каждую ловлю губами. Выпиваю её слёзы, продолжая обнимать с таким, сука, трепетом, что сам в ахере, что способен на это.
– Я люблю тебя, Настя. Люблю, родная. Люблю. – хриплю, покрывая жадными поцелуями всё её лицо: лоб, виски, скулы, щёки, сомкнутые веки, курносый носик, влажный от слёз подбородок и, наконец, дрожащие губы. – Люблю тебя, маленькая. Блядь, Насть, я больше никогда не поддамся слабости. Клянусь, любимая, что со всем справлюсь! За нас двоих сражаться буду, если у тебя не останется сил!
– Тёма, сними одежду. – шепчет, задевая мои губы.
Даже не анализирую эту ситуацию. На всё готов, лишь бы моя девочка не плакала. И похер, что она ничего не ответила. Да и что она может сказать?
Как бы мне ни хотелось сейчас уложить её на простыни и медленно и нежно заняться любовью, торможу этот порыв. Даю себе ещё одну ночь, чтобы подготовить любимую к первому разу, а завтра… Не могу больше ждать. Особенно учитывая то, что эта зеленоглазая откровенно провоцирует меня на действия. Буду действовать осторожно. Если оттолкнёт, то остановлюсь. Сам себе обещаю и в этот раз верю. Знаю, что не смогу сделать ей больно. Но это завтра, а сейчас…
Отступаю на шаг и стягиваю футболку через голову. Поддеваю резинку штанов и спускаю вниз. Смотрю на Настю.
– Всё сними, Тём. – шелестит и краснеет, но взгляд не отводит.
Подчиняюсь просьбе и скидываю боксеры. Сам ничего не предпринимаю, жду её действий. Моя девочка стаскивает свою футболку и шорты, оставаясь в нижнем белье, которое я ей не покупал.
– Нравится? – спрашивает и смотрит в глаза, а потом медленно крутится вокруг своей оси, позволяя рассмотреть со всех сторон. И опять глаза в глаза. Тысяча вольт. Куда крепче прошибает, чем раньше. – Как твои глаза…
– Очень,