«И ты у нас, как обычно, ни в чём никогда не виноват» – подумала я и покинула, наконец, квартиру.
Глава 3
Автобусом до универа.
Две сонные женщины сорока лет нехотя пропустили меня на проходной универа, по привычке, даже не вчитавшись в студенческий.
Наверное, потому что уже помнят на лицо. Здесь немного студентов, которые могут притащиться в такую рань.
Первым делом я иду не в аудиторию, в которой лишь через час должна начаться пара, а иду в здание, где находится бассейн и душевые кабины.
Преодолев внутренний двор с клумбами и декоративными фонарями, я оказалась в здании бассейна, которое, к моем счастью, открывают в семь утра.
В бассейне, в качестве обязаловки по физкультуре, я занималась только на первом курсе. Сейчас, на втором, такая необходимость отпала, поэтому сюда я прихожу только ради того, чтобы помыться в душе.
Дома мыться, когда там отчим, да ещё и пьяный – не вариант.
Обычно я стараюсь мыться тогда, когда его нет дома. Но из-за того, что после универа я работаю, возвращаюсь я домой, как правило, тогда, когда он уже дома. А в его присутствии я даже просто в туалет стараюсь ходить очень быстро.
Всё дело в его «приколе» – именно так он первое время называл то, что делает. С моих семнадцати лет он решил, что это забавно – выламывать дверь туалета, когда я моюсь в душе. Типа, «ха-ха, голая Алёнка!». Я с позором и презрением пыталась спрятаться хоть за что-то, желая скрыть свою наготу. Часто срывала шторку над ванной, потом начала ближе класть полотенце. Но даже за те короткие секунды, что я в спешке пряталась от его похотливого взгляда маленьких блестящих глаз, он успевал разглядеть всё, что хотел.
Мама, слушая мои жалобы, тоже считала это своеобразным приколом отчима и даже уроком для меня, чтобы я не занимала ванну подолгу. «Не одна же живёшь. Совесть имей», – говорила она.
Со временем, когда отчим понял, что его действия перестали всем казаться просто приколом, он придумал маскировать свои грязные делишки под острую диарею. И диарея на него накатывала именно тогда, когда я шла в душ. Он утверждал, что он стучал и просил меня ускориться, потому что не может больше терпеть, но я-то знала, что не было ни единого стука или просьбы с его стороны. Он просто распахивал дверь, вырывая очередную вставленную им же щеколду, дёргал целлофановую шторку и знал, куда нужно сразу смотреть, чтобы увидеть самое интересное, что я ещё не успела прикрыть полотенцем или той же шторкой.
Поэтому мне пришлось приспособиться. И это очень странно, когда доверия к безопасности и приватности общественного душа больше, чем к домашнему. Но даже его я надолго никогда не занимала. Выработалась привычка, наверное. Быстро мылась, брила ноги и подмышки, обтиралась маленьким полотенцем, которое специально с собой брала вместе с косметичкой с небольшим набором для душа, и, переодевшись в чистое бельё, вновь надевала верхнюю одежду и шла на пары.
Грязное бельё приходилось весь день носить с собой в пакетике на дне рюкзака, чтобы вечером постирать