Вздох Бэстифара и слегка дерганный жест, которым он заставил распорядителя замолчать, ясно говорил: не стоит испытывать мое терпение. Под его тяжелым взглядом несколько артистов попятились, по их линии пронесся ветерок обеспокоенных шепотков. Бэстифар милостиво не обратил на это внимания.
– Ты прекрасно справляешься, Левент, и у меня не было мысли заменять тебя, – примирительно сказал он, выжидающе взглянув на Мальстена. – Мой друг, ты ведь видишь, что у многоуважаемых артистов к тебе много вопросов. Прошу, не заставляй меня выглядеть глупцом и пускаться в бессмысленные разъяснения. Наглядная демонстрация твоего таланта будет куда как лучше. Что скажешь?
Мальстен не знал, что на это ответить. По сути, Бэстифар отдал ему прямой приказ, и сейчас был не лучший момент для проявления непослушания.
– Как прикажешь, – тихо сказал он, поймав на себе полный предвзятого презрения взгляд Ийсары.
Интересно, как скоро после «демонстрации таланта» артисты труппы побегут от меня в ужасе? – тоскливо подумал он. В конце концов, суеверный страх перед данталли не обошел стороной ни одну землю Арреды. Мальстен не верил, что Малагория в этом отношении станет исключением из правил.
Наскоро представив себе, что можно показать, он незаметно для человеческого глаза протянул черные нити к нужным людям.
Скрипач, заинтересованно наблюдавший за разворачивающимся конфликтом, вдруг потянулся к смычку, поддаваясь воле демона-кукольника. Мальстен ощутил его страх и постарался как можно осторожнее подавить его.
Ийсара, посчитавшая внезапную музыкальную вставку совершенно неуместной, собиралась сделать скрипачу замечание, но нити не позволили ей произнести ни слова. Вместо того ее тело подалось в сторону трапеции, спущенной к самой арене. Два человека из технического состава, повинуясь воле кукловода, поспешили привести снаряд в действие – поднять его почти под самый купол.
Нитей становилось все больше. За несколько ударов сердец Мальстен заставил артистов расступиться, а остальных музыкантов спешно направиться к своим инструментам. Пока Ийсара исполняла на трапеции грациозные перевороты, срываясь с нее и в последний момент цепляясь одними ступнями за поднимающийся выше и выше снаряд, к скрипачу присоединились литавристы. Они начали отбивать отрывистый ритмический рисунок, который удивительным образом сочетался с протяжной мелодией скрипача. Как только трапеция оказалась на нужной высоте, небольшой оркестр малагорского цирка заиграл в полную силу, заставляя нервы каждого зрителя напрячься, как струна.
Мальстен чувствовал своих марионеток с помощью нитей, видел их глазами. Он знал, что каждый из присутствующих не может поверить тому, на что смотрит. По их впечатлениям он понял: Ийсара была хорошей гимнасткой, и все же ее движениям прежде была свойственна некоторая