– Улыбаешься? – ошеломленно прошептал Сато, прекратив сопротивление и свесившись в руках солдат. – Какого ёкая ты улыбаешься?! – тут же взревел он, срывая голос. – Почему?!…
Образ этой скорбной, невыносимо грустной улыбки отпечатался в памяти Хисимуры навсегда. Он так и не смог забыть лица друга в тот момент, этот груз навалился на его сердце неподъемной ношей.
Всем заключенным нацепили пыльные льняные мешки на головы, усадили в скрипучую телегу, и лишь Ода Нобунага удостоился проследовать к месту казни в одном седле с Акэти Мицухидэ. Армированные ворота с громыханием и скрипом отворились. Послышалось, как хлыст прошелся по крупам лошадей, телега заскрипела и устремилась под сводчатую арку ворот. Сопровождающий эскорт выскользнул следом, оберегая по обе стороны капитана Акэти.
Когда стальные челюсти ворот сомкнулись вновь, Сато, наконец, отпустили, и он бессильно рухнул на землю. Толпа постепенно рассосалась, обступая его стороной, обсуждая и усмехаясь. Он их не слышал, не замечал, просидел на одном месте ни десять и не двадцать минут. Казалось, смотрит в закрытые наглухо двери уже целую вечность.
«Почему он улыбался?! Это же… убийство… От него избавились по прихоти Дзиро. Он не заслужил такой участи. Почему же?! За что?! Если есть в этом мире сила, карающая Зло, благословляющая Добро, почему она отвернулась от Нобунаги?! Почему отказалась протянуть руку, отогнать прочь невзгоды, наказать обидчиков? За какие грехи он страдал так много? С детства нас учат уважению к богам и духам, но теперь я знаю наверняка – не существует никакой высшей силы, а мир враждебен и жесток».
Ощущение, что из его груди вырвали кусок плоти, не отпускало. Ветер пронесся по широкой улице, закружив облако пыли, черные стяги на башнях тревожно захлопали. Над лесной чащей, в ослепительной лазури прокричал ястреб.
Из мрачной бездны отчаяния юношу вырвали легкие шаги за спиной. Холод прокрался по спине мерзким слизнем, Сато вжал шею в плечи, задрожал.
«Оити».
Девушка робко притаилась позади товарища. Непонимание и тревогу отражали эти ясные зеленые глаза, ветер полоскал черный шелк волос и красного, точно кровь, цвета кимоно.
– Брата нигде нет.
Хисимура хотел провалиться под землю, лишь бы не наткнуться на взгляд ее глаз. Как рассказать ей правду? Как сообщить о смерти старшего брата? Никакие слова не уберегут ее от этого удара.
Девушка, будто вкопанная, застыла за спиной друга, ощущая, как коченеет тело, внезапно показавшееся ей невероятно тяжелым. Она стремительно отбрасывала ужасные мысли, подсознательно догадывалась, но отрицала всеми силами реальность.
– Оити.
– Да?
– Прости.
Люди