Он замолкает. Я также молчу. Мы едем по пробкам, тихо играет радио, а вдалеке можно услышать пение птиц. Солнце печет еще сильнее. Я прикрываю глаза и засыпаю…
***
Мы останавливаемся у ворот больницы и идем туда. Участок большой: три корпуса по разным концам территории, а по центру церковь. На входе висит табличка: «Северо-окружная детская больница при церкви Святой Марии». На территории много народу, особенно матерей с детьми. Мы показываем курсовые (то есть временные, на момент экзамена) лицензии охранникам, и те нас пропускают. Я прихлопываю себя по кобуре, а сердце стучит еще сильнее, стесняя легкие. Интуиция мне подсказывает: лучше не выпускать из рук пистолет. Она меня никогда не подводила. И вообще, интуиция – главное оружие детектива, она намного полезнее даже пистолета.
Мы заходим в церковь. Запах свечей, фрески на стенах, мозаики… Никого нет, кроме старенькой, практически беззубой уборщицы, которая моет полы между скамейками. При виде нас она улыбается и говорит:
– Вам чаво, голубчики?
– Здрасте, – говорю я и улыбаюсь. – Нам нужно поговорить с преподобным Яковом.
– Он щас на семинаре.
– Что за семинар, если не секрет?
– Это семинар, типа, – как у вас там, молодежи… «психиатрический»?
– Может, психологический?
– Во-во! Преподобный Яков учит девонек уму-разуму, те приходят покаяться там… Там еще пацанчики ходют, я так думаю, там какой-то общий сбор. Яков говорит, так он молодежь приучает к церкви, а то уже совсем в церковь не ходют.
Мы с Мерфи переглядываемся. Я слышал о семинарах в рамках церкви, но никогда там не был. Что ж, очень интересно.
– А где, матушка, эти семинары проходят? Мы тоже хотели бы их посетить, – говорю я.
– Справа, мальчики, в подвале. Только осторожнее, на ступенях скользко! Если чаво надо – зовите.
Старушка уходит во двор, а мы идем к подвалу. Дверь деревянная, с металлической ковкой. Первым спускается Мерфи, его рука тянется к пистолету. Уже на последних ступенях слышатся смех и рок. Я также берусь за оружие. У меня не так складывалась картинка при словах «церковные семинары». Мерфи стучится, никто не отвечает. Он стучится еще раз, и музыка затихает. У меня засасывает под ложечкой.
Наконец, дверь открывает сам преподобный Яков, в черной сутане. Вот только от него разит пивом, а за спиной ничего не видно. Зато слышны голоса – как женские, так и мужские.
– Добрый день, молодые люди. Вам что-нибудь нужно?
Мы показываем лицензии, и я говорю:
– Да. Нам нужен Дитмар Таузинг.
– У нас сейчас…
– Яков, ну что у тебя там?
Голос знакомый… До меня доходит: это сержант Беренс. Яков переводит взгляд сначала на меня, затем на Мерфи и уже хочет закрыть дверь, но нам ничего не остается как пройти