– Есть идеи, как такое громадное судно, его форштевень и киль, смогли поместиться в эту небольшую гавань?
– Смею предположить, что она малая и небольшая лишь на вид. – ответил Тирэль. – Может она глубокая, а может что-то ещё. Я профан в этом…
– В теории кораблей?
– В точку. Слушайте… – тихо продолжил волшебник. – Не против обсудить пару вещей? Некоторые могут быть личными для вас.
Герой не знал, как на это отреагирует Джерум, но, тем не менее, спросил. Ему нужно это знать, поскольку неизвестно, насколько долго их путь продолжится вместе. Таро, опустив глаза с манящего неба, окинул его суровым и мудрым взором.
– Да, валяй. – недолго думая, ответил он. – Глупо молчать весь путь, коль мы направляемся в одно место. Уж лучше попытаться узнать друг чуточку лучше, сам понимаешь, по крайней мере – попытаться.
– Расскажите мне об Асаде.
– Об Асаде? – недовольно повторил фар'Алион. Сакральная серьёзность и беспокойство выплыли наружу. Он продолжил до ужаса серьёзным тоном. – У меня нет оснований верить или не верить тому орку, но если то, что он сказал, – правда, я должен… нет, я обязан встретиться с ним, если тот действительно жив. И не важно, брат он мне, иль нет.
– Но почему вы к нему так относитесь, Джерум?
– Ты издеваешься, волшебник? – возмутился норд. – Этот подонок окончательно потерял остатки своей чести, повергнув целое королевство в хаос. Ты ведь знаешь… – на секунду задумался. – Нет, навряд ли.
– Хм-м-м? – промычал герой.
– Я слышал ваш разговор с Раль'Аранеем и понял, что пустыня тебе совершенно чужда.
– К сожалению, мне в голову вложили не совсем достоверную информацию, это не моя вина. Я был юн.
– Я не в чём и не виню тебя, волшебник, перестань.
Последовало молчание.
– Как ты мог запомнить, на севере обосновалось королевство Хтариан-Алиль фари. Династия Таро не одно поколение даровало процветание этому, некогда дикому, народу. – с тяжестью утраты пояснял он. – Но получив власть, Асад поверг всё это в небытие, осмелившись позариться на территорию Олафсианского Ковенанта. Он был неудержим, а амбиции его – неосуществимы.
– А как же вы? – непонимающе спросил Тир. – Разве не первенец должен всходить на престол?
– Править – не удел воина, волшебник. Я сам отказался от этой участи, когда родился братец, выбрав путь становления, – дорогу, которой в своё время пошёл наш отец.
– Когда мальчишка подрос, он явился избалованным, не так ли? Вы в его глазах стали идеалом воина и обозначили планку, выше которой тот никак не способен был подняться.
– Возможно.
– С какой-то стороны его можно понять.
Отбросив