– Да вы лишь пираты! Проклятые пираты, постоянно мешающие морской торговли! Где вы только осмелились раздобыть такую громадину, где вы взяли на абордаж чёртов линейный корабль!
– Как ты смеешь! – тут же возразил собеседник, уже замахнувшись рукой.
Множество моряков то поднималось, то спускалось с палубы, перетаскивая груз и снасти. Собеседник уже прикрыл лицо, ожидая удара, но тот лишь толкнул его от себя подальше. Сойдя с судна по большой, подставленной вплотную к кораблю, лестнице, к ним направился незнакомец в потрёпанной кожаной треуголке, приходящийся, вероятнее всего, капитаном. Поверх чёрных свободных штанов, что сложились во множество складок над высокими, до туга обременёнными ремнями, сапогами, была накинута шёлковая юбка такого же цвета. Она сидела на крепком багряно-красном ремне с круглой бляхой посередине. Покрытая пятнами серая рубашка с жабо и рюшами виднелась под строгим коричневым жилетом. Потёртый расстёгнутый красный камзол с вышитыми узорами из золота и блестящими пуговицами дополнял образ высокого норда.
– Что вы тут шумите, псы бродячие?! – воскликнул он. – Что вы тут бездельничаете?!
Оба мужика, что так яро спорили, умолкли. К капитану тут же подбежал моряк в рваной рубахе.
– Капитан! – склонив голову, проговорил матрос. – Недоразуме…
– Ты – недоразумение! – тут же перебил его мужчина в треуголке, а затем отвесил подзатыльник. – Не смей мне голову склонять, салага! – выкрикнул капитан, переведя свой взгляд на второго. – А ты? Что, чёрт подери, тебе не нравится, а?! Ты лишь ребёнок, по сравнению со мной!
Каждые последние слова в речи он колоритно, но одновременно с этим и грозно, растягивал и глумительно улыбался, а голос его был чересчур груб.
– Но мне соро…
– А мне тогда триста сорок! – робко крикнул. – Работай молча и не смей приставать к моей команде…
– Но э…
– Иначе выкуплю тебя, бледный урод! Денег мне-е-е хватает!
Он убежал, то ли от страха, то ли от нежелания нажить на плечи проблем. Моряк в рваной рубахе, получив очередной подзатыльник, взял какую-то бочку и побежал к кораблю. Тирэль подошёл к смотрящему на своё громоздкое судно капитану. Услышав приближающиеся шаги, тот развернулся и посмотрел на низкого, по сравнению с ним, эльфа.
– А ты ещё что за черныш? – недовольно положив руки на пояс, рявкнул он. – Эльф, что ли, аль кань поганая?
Капитан фрегата был в возрасте около пятидесяти лет. Его голубые глаза бегали по остановившемуся подле него Тирельзару, он словно оценивал незнакомца, ловив в ответ аналогичное действие. Но лицо капитана было истинно нордское, – жёсткое и грозное. Как будто именно так, словно по его подобию, и должен выглядеть каждый представитель этого волевого народа. С возрастом успели появиться морщины, а светлая кожа стала заметно суше.
– Я волшебник, с Тау'Элунора.
Он снял