На карте Соединённые провинции напоминали полумесяц с рогами. Рога были толстые, а перемычка – провинция Огмё – совсем тоненькая.
– Захват Огмё открывает вражеским войскам дорогу прямо в провинцию Левелин. Опасно и углубление врага в провинцию Овей. Если он дойдёт до моря, то провинция Ленхорленс окажется полностью отрезанной. Если же падёт Ленхорленс, в руках противника будет выход в океан. Уже сейчас, когда Скалла-Вера превратилась во вражеский форпост, наши торговые корабли с трудом могут миновать её берега без опасности оказаться захваченными. В случае, если врагу удастся взять Ленхорленс, мы будем полностью заперты во внутреннем море, – продолжал учитель.
Он очень гордился своими познаниями в политике, но был так беден, что не мог блистать ими даже в кофейне, а потому довольствовался аудиторией мальчишек, совершенно его не слушавших. Впрочем, ощущая потребность высказаться, он был согласен и на таких слушателей.
– Враг не дремлет, – гремел учитель с кафедры, словно с трибуны Совета представителей провинций. – Известно, что войска Арнес стягиваются к границам наших провинций, однако мы не одни. Жители бывших наших земель сопротивляются в тылу врага. Во вчерашнем номере «Мирлаудских курантов» напечатали статью о зверской расправе с нашими патриотами. Послушайте: «Верный источник из провинции Скалла- Вера сообщает о расстреле из пушек дома Хилеаса Алисандера в Ваноцце. В доме находилось около десяти сторонников объединения страны. Решение о расстреле было принято после того, как собравшиеся в здании лица оказали упорное сопротивление полиции, пришедшей их арестовать. Оставшиеся в живых схвачены и отправлены в Сен- Катаренскую цитадель. От начавшегося в результате пушечной стрельбы пожара выгорело два квартала, в том числе церковь Св. Изолы».
Оглядев растроганными глазами аудиторию, учитель увидел только сонные и равнодушные физиономии.
– Вам ничего не интересно, даже судьба Родины, – с обидой произнёс он. – Доставайте свои греческие словари, открывайте тетради. Будем спрягать глаголы…
К доске была вызвана первая жертва – Александр Элле. Он стоял и растерянно хлопал осовелыми глазами.
–Ну, начал зверствовать! – раздался шёпот из среды лентяев. – Надо было про политику что-нибудь спросить…
В этот момент заглянул надзиратель и вызвал Друда к директору. Все сразу оживились. Друд встал со смутным чувством, хотя не мог припомнить за собой за два последних дня никаких особенных «подвигов».
Директор встретил его, сидя за столом. Поглядев на мальчика некоторое время молча и с укоризной во взоре, он сказал;
– Ваш отец, Шанталь, прислал письмо.
Выдержав паузу, чтобы Друд начал теряться в догадках, директор продолжил:
– Ваш отец, Шанталь, желает, чтобы вы незамедлительно отправились домой с присланным им лицом. Подойдите к окну. Это лицо стоит во дворе. Вы его знаете?
Друд