«Цислейтания» пострадала не меньше, но все еще продолжала огрызаться огнём выстрелов из своих орудий. Лишь только «Алемания» по-прежнему шёл вперед, не обращая внимания на пробоины и разрушения. Огонь её башенных орудий в клочья разносил надстройки «Гардарики». Казалось, что быть русскому крейсеру на плаву осталось совсем недолго. Но команда русского корабля совершила чудо. Кренясь на левый борт, крейсер стал разворачиваться, и с его борта поочередно рухнули в воду ленивыми тюленями длинные сигары смертоносных торпед.
Оставляя за собой белые буруны, они устремились к назначенной цели. Две из них ударили в «Цислейтанию», а три – в «Алеманию». Оглушительные взрывы потрясли оба корабля. С них почти прекратился вестись огонь, а команды тут же кинулись спасать свои судна.
И «Галлия» и «Метрополия» сразу же после этого увеличили ход и помчались добивать врагов. Оставшиеся в живых на «Гардарике», только бессильно смотрели им вслед. «Гардарика» была абсолютно беспомощна и не могла участвовать в разделе победы. На её палубе вповалку лежали трупы людей и стонали раненые. Воевать больше было некому.
«Галлия» была уже далеко впереди и не обращала никакого внимания на погибающую «Гардарику». «Метрополия» тоже успела умчаться вперед, когда с неё упали в воду две блестящие чёрные торпеды. Цепь пузырьков воздуха сопровождала их ход.
Оба снаряда направлялись в сторону ничего не подозревающего русского крейсера. На нём слишком поздно заметили след от торпед и теперь, цепенея от ужаса, наблюдали за тем, как приближается сама смерть. Почти мгновенно ниже ватерлинии глухо рванули взрывы, вметнув вверх столбы воды вперемешку с кусками обшивки и брони.
Крейсер пошатнулся и, кренясь на правый борт, стал быстро набирать воду. Имперский штандарт, стремительно подгоняемый струей воды, несущейся по наклонной палубе, тихо соскользнул в воду и сразу пошёл на дно. Чёрный флажок, трепещущий некоторое время наверху, оборвался и также рухнул в воду.
На тросе остался лишь один красный флаг. Был он уже не кумачового цвета, а бурый и тяжёлый, пропитанный кровью погибших моряков. Он почти не трепыхался на ветру, отяжелевший и разбухший, а лишь безучастно висел на тросе, напоминая, скорее, знак поражения, чем победы.
Уже просыпаясь, Керенский смог рассмотреть, как к почти затонувшему кораблю подплыл английский броненосец и, взяв на буксир крейсер, полностью потерявший управление, потянул в неизвестность. На борту корабля спешно закрашивалось прежнее название и наносилось новое – «Саттелит». На этом Керенский окончательно проснулся.
«Что за хрень снится?» – подумалось ему. Сумбурный и исключительно неприятный сон навевал тоску. От пережитых потусторонних событий во рту была противная горечь. А горло саднило так, как будто он и на самом деле погружался вместе с кораблём в холодное Балтийское море.
Хотелось заглянуть в интернет и найти там все ответы на мучавшие его вопросы,