Народ загудел, явно не выказывая никакого желания посетить площадь Тахрир. Казни преступников, а также наказания воров проходили на центральной площади Саны. Здесь и было «лобное место» – каменная глыба, на которой вершилось правосудие. Если речь шла о казни, то несчастному просто отрубали голову. На экзекуции всегда присутствовали родственники приговоренного. И лишь только голова убиенного скатывалась с плеч, они бросались к телу и начинали обмазывать свои волосы и лицо его еще теплой кровью. Бр-р…
С ворами же поступали иначе. Если человек крал первый раз и был уличен – отсекали левую кисть. Во второй раз – правую ногу до колена. И так далее – крест на крест. Но это в теории. На практике же третьи и четвертые разы не встречались. Но в любом случае зрелище было дикое.
– Значит, никто не хочет? – снова спросил советник. – Тогда пойдут те, у кого нервы покрепче: Василий и Олег. Один переводчик должен пойти обязательно! Мало ли что!
Василий, молодой майор-связист, был родом из Одессы. Там он и служил.
У Василия была симпатичная жена, черноглазая хохлушка-хохотушка Галина. За пару месяцев по приезде в Йемен она излазила в Сане со своими новыми товарками все тряпичные лавки и развалы суков. Василий, утомившись от бесконечного трещания жены о кримплене и мохере, столь популярных и одновременно недоступных в СССР в то время, запретил произносить ей два этих слова вслух, попросив заменить их на, соответственно, «ткань» и «пряжу».
На площади Тахрир собралась многотысячная толпа. Все толкались и пихались, напирая сзади. Советские хабиры, как почетные гости, стояли впереди – внутри живого кольца, образованного людьми.
– Держись, Олежа, а то сейчас самим что-нибудь отрубят по глупости, – обратился к Олегу Василий, сдерживая натиск толпы. Они взялись за руки и, упираясь ногами, удерживали позицию.
Наконец привели приговоренного и поставили его на колени. Прочитали приговор, положили его левую руку на каменную колоду. Вора удерживали три палача. Один из них быстро отсек его левую кисть, орудуя кривым тесаком, похожим на садовый нож. Затем окунули руку вопящего вора в бочку с каким-то составом, черным и тягучим, как смола (видимо, для остановки крови), и потащили несчастного в больницу.
Дикая сцена завершилась, и народ бросился в центр круга, давя и круша всех и вся на ходу. Олег и Василий, на глазах которых произошло наказание, потрясенные, изо всех сил орудовали руками и ногами, пытаясь выбраться из толпы. Наконец им это удалось.
– Куда они кинулись? – спросил у Олега Василий.
– За «сувениром», – ответил тот.
– Каким «сувениром»?
– За рукой.
– Страсть какая! – выдавил Василий и закурил. – Сейчас бы выпить что-нибудь покрепче.
– Пойдем ко мне. До моей хибары отсюда два шага. Там и выпьем, – предложил Олег.
Бутылку «Джонни Уокер» выпили, будто бутылку кефира, без закуски. Молча и под сигаретный дым, вспоминая зверское действо.
Вечером