Они едва успели побросать вещи в корзину, как вдалеке сверкнула первая молния и раздался страшный грохот. Шквалистый ветер гонял по парку листву и мусор, кружил голову, сбивал с ног. Катя почувствовала, как папина рука схватила ее за талию и потащила к тропинке.
Люди вокруг кричали, визжали, бежали, а дождь никак не собирался. Гроза была сухая, колючая и злая. Все небо мгновенно стало угольно-серым, снова ударила молния, потом вторая, за ней третья, и раскаты грома вдалеке превратились в один сплошной пугающий грохот. Такой страшной грозы Катя не помнила.
Только когда они пробирались сквозь толпу к выходу из парка, небо сжалилось и обрушило на Донецк потоки воды. До подземного перехода они добежали уже мокрые насквозь.
В переходе было душно, вокруг собрались такие же заложники природы, и Катя впервые в жизни заметила, как по-разному люди реагируют на стихию. Кто-то – как ее папа – встревоженно, но до сих пор с детским, искренним восхищением. Тетя Лена, как и большинство женщин, стояла чуть испуганная и растерянная. Дядя Слава, облокотившись о стену в подземном переходе, взирал на ливень с лихим, разбойничьим восторгом. Игорь смотрел безразлично, даже обреченно – как на судьбу, которую невозможно изменить. На лице его сына чередовались раздражение и скука, ему было обидно тратить свое время на такую глупость. Катина мама взирала на грозу с глухим негодованием, словно та нанесла ей личную обиду.
Когда ливень стал чуть слабее, они – не без труда – заказали два такси. Агафоновых и тетю Лену с мужем отправили сушиться в городскую квартиру, Игоря с сыном – в отель. Вечером договорились встретиться прямо в ресторане.
Семью Кати до их летнего дома подвез дядя Слава. На прощание он ободряюще подмигнул девочке:
– Катька, не журись!
– Ну вот что у тебя за сестра! – закричала мама, едва они пересекли порог. – Детство ей, блин, вспомнилось! Картошечки ей захотелось! Сиди дома, жри свою картошку!
– Лара, что с тобой сегодня! – взорвался обычно спокойный отец. – Катю при всех оскорбила, на Лену кидалась как собака! Моя сестра впервые за пять лет ко мне приехала! Впервые за пять лет! Ты не могла хотя бы один день не портить людям настроение?
– А она не могла мозгами своими подумать, когда тащила нас в парк? Ты видишь, я вся мокрая!
– Ну мокрая, так иди подсохни!
– Где полотенце?
– Откуда я знаю!
Лариса рывком открыла дверь веранды, и одно из окон с грохотом распахнулось от сквозняка. Раздался звук бьющегося стекла.
– Рома, иди переодевайся! – на бегу крикнула она, заворачивая свои густые, черные как смоль волосы в красное полотенце. – И не вздумай трогать стекло, сама уберу!
Рома с Катей тихо зашли на веранду. Ветер сквозь открытое окно надувал легкую занавеску. Лакированный столик напротив был пуст – распахнувшееся от сквозняка окно смело с него все: старый глобус, хрустальную вазу с полевыми цветами