Сын тотчас схватил Глаферию на руки, распахнул входную дверь и вприпрыжку помчался по лестнице вниз. Я такой прытью не обладаю, поэтому сильно отстала от них. Когда я спустилась в сад, сын торжественно поставил Блошкину перед куриной роднёй. Глашка, распустив крылья, снизу вверх, трогательно посмотрела на сородичей. Сначала к ней устремилась курица-наседка.
– Узнала-таки мамка! – обрадовался сын.
Глаферия благодарно прижалась к ближайшей родственнице. Но тут на арене событий появились сестрички, одна из которых тут же набросилась на Блошкину. Сын, открыв рот, замер. Но Глаферья, гордо приподняв кривую шею, – вид от этого у неё сделался гораздо более устрашающим, нежели у других кур, – распахнула свои крылья и воинственно прыгнула на забияку. Тут надо упомянуть о том, что на наших витаминных кормах, Блошкина уже давно превратилась в крупную курицу на довольно внушительных ногах-столбиках, а посему забияке, получившей от мадемуазель Блошкиной по заслугам, с жалобным писком пришлось спешно ретироваться.
– Так тебе и надо! Не рада сестричке! – Денис всячески симпатизировал нашей воспитаннице. Но тут, к его изумлению, курица-наседка издала странные, пугающие звуки, похожие на те, которые мы слышим при закипании воды в чайнике. А потом подняла высоко шею и клюнула в голову нашу Глаферью.
– Что ты за мать? – возмущённо закричал Денис, а мы, выхватив не менее поражённую нечеловеческим к ней отношением Блошкину, спешим восвояси, в ложу бельэтажа, чтобы все вместе пережить полученный стресс.
– Бедная Блошкина! – запричитал сын, а та, жалостливо свесив голову и расставив ноги-циркули, приблизилась к нам и одним боком прижалась к ноге Дениса.
– Ничего, Блошкина, моя мама будет и для тебя мамой! Она, конечно, не клюётся, но воспитанием тоже замучить может, – сочувственно посмотрел он на Глаферию.
Метаморфозы
Сидим с сыном на балконе, который неделю назад озеленили.
– Красиво всё-таки, мама, на нашем балконе. На улице теперь особо не погуляешь. Одни руки потом мыть замучаешься. А ты, мама, ещё и нос заставляешь промывать! Брр, – морщится Денис, вспоминая наши возвращения с улицы, сопровождаемые моими постоянными окриками: «не трогай перила», «не трогай ручку двери», «стой, прысну антисептик на руку – всё-таки схватился, когда только успел!» Издёрганные оба: он – мной, я – собой, а во всём виноват треклятый вирус, не дающий ответственным людям расслабиться, со вздохом облегчения закрываем дверь, за которой в обычное, допандемийное время, находилась лишь прогулочная отрада.
Отвлёкшись от неприятных воспоминаний, Денис начинает всматриваться в кусты под балконом.
– А-а-а, вот и родственники нашей курочки на свободе бегают! Хорошо им, мама, они на свежем воздухе всё время.
– И мы