– Что если все эти книги и учения про веру в себя и свои силы – полная чушь? – он знал, что посмел допустить смелую мысль, но не знал, как отреагирует старый китаец. Лаоши удивленно посмотрел на юношу. Он молчал. В комнате висела дымка от свежезаваренного пуэра, и аромат окутывал комнату. Роберт ожидал любой реакции, но никак не пронзающей тишины в ответ на свое предположение. Лаоши подошел к столу и налил в пиалки чай, молча протянул юноше.
– Пей, – было его первое слово, а затем снова тишина. Сам старик уселся в кресло и невозмутимо сделал первый глоток божественного напитка. Закрыв глаза, он погрузился в волшебство момента, он жадно вдыхал аромат, который источала пиалка, наполненная жизненным элексиром.
Он себя вёл так, словно и не слышал этого глупого вопроса от мальца, который нарушил его уединение, ворвавшись в жизнь старика непокорным ветром. Роберт заподозрил, что старик, возможно, не слышал его вопроса, и решил повторить. Он только открыл рот и не успел произнести ни слова, Лаоши Дяо взглянул на него и сказал:
– Ты уже сделал глоток чая?
– Да, – услышав утвердительный ответ, старик не дал ему продолжить, а сам начал вести диалог.
– Что чувствуешь?
Юноша, выпучив глаза, вопрошал:
– А что я должен чувствовать? Горячий он.
– Дальше.
– Аромат у него странный, и не чайный…
– Продолжай.
Видя, как начинает подниматься волна гнева у юноши, старец настаивал на том, чтобы он продолжил говорить свои впечатления от чая. Роберт поймал этот молчаливый стальной взгляд и решил ответить:
– Вы же сами знаете, какой вкус у этого чая!
– Я знаю, да, как и то, что волна злости на меня у тебя растет внутри.
– Тогда к чему этот разговор о вкусе чая?
– Он к тому, чтобы ты научился контролировать свой гнев. Отпусти его, а лучше, конечно, прожить и отпустить.
– Я вас не понимаю.
– Сейчас не понимаешь, спустя время или десятилетия поймешь. Меня уже, возможно, не будет на этом свете, но однажды ты обязательно вспомнишь и этот разговор, и вкус этого особенного чая.
Роберт понял, что бесполезно сейчас пытаться говорить о чем-то другом, кроме как о чае.
– Что в нём особенного? Тёмный цвет настоя вижу, аромат, как будто он годами лежал в подвале. В Англии его бы не поняли.
– Сложно разобраться в сокровище после хлама. Вот и ты сейчас завести хотел беседу не столь хорошего толка. Это ложный путь, но, возможно, он твой. Ты ставишь под сомнение знания, которые люди собирали задолго до твоего появления на свет. Это твоё право. Однако, думаю, сомневаться в том, чего не знаешь или не испытал на собственном опыте, это хорошо в какой-то степени. Но раз ты долетел до меня, то послушай вот что. Вера – это такая хрупкая субстанция, о ней многие говорят, но лишь маленькое количество людей искренне во что-то верит. Да хотя бы в себя. Они вечно обрезают крылья сами себе, но спешат