Я водяной, я водяной,
Никто не водится со мной.
Эх, жизнь моя – жестянка,
Да ну ее в болото!
Позднее это зачарованное болото, наполненное волшебными, разочарованными и остроумными существами, стали отождествлять с квазиполитическим словечком zastoj.
Но застой закончился, начался отстой. Мир нарисованных и подвижных существ рухнул в преисподнюю рекламы, пропитал собой клипы. На этом фестивале, в самые первые его дни, Марк Прыгунин (еще не знавший тогда об убийстве Кирюши) произнес речь, и некоторые аспекты и детали этой речи, безусловно, бросают пестрый свет, похожий на отражение цветного мультфильма в мокрых черных резиновых сапогах, на хитросплетение событий, которое нам предложено изложить в повествовании, названном «Странствие по таборам и монастырям».
Глава десятая
Невидимый солдат
Сделавшись случайным свидетелем странного убийства кинорежиссера Прыгунина, Цыганский Царь испытал острую вспышку паранойи. На следующий день после злополучных событий он не выходил из дома, даже с кровати не вставал, причем, несмотря на жару, завернулся зачем-то в несколько одеял, что превратило его в своего рода шелкопряда в коконе. Он с удовольствием и в самом деле стал бы шелкопрядом, но не мог, а вместо этого лежал неподвижно, потел и терзался самыми жуткими мыслями. Сто тысяч чудовищных подозрений и гипотез посетили его мозг. То ему казалось, что убийство Прыгунина как-то связано с цыганскими спецслужбами (а он казался себе завербованным этими спецслужбами, о существовании которых еще три дня назад не подозревал), то ему мнилось, что обвинят в убийстве именно его, или же он утверждался во мнении, что силы, уничтожившие Прыгунина, обязательно оборвут и его собственную жизнь, которая скромно забилась в кокон, ушла под пласты войлока и шерсти. Они, эти неведомые и беспощадные они, хотят во что бы то ни стало прервать его жизнь, которая ничего не желает, ничего не требует, ни на что не претендует, они хотят прервать жизнь, которая готова отказаться от короны, от легенды, от галлюцинации, готова свернуться и завернуться сама в себя – жизнь, которая желает быть кроткой, чтобы не стать краткой. Так он пролежал весь день, но когда повеяло ночной прохладой, в голове у него стало немного проясняться, и несколько более реалистичные мысли явились в его сознании. Во-первых, он сообразил, что раз произошло убийство, значит, будет и следствие, и, скорее всего, в ближайшее время его вызовут для дачи свидетельских показаний, и этого хотелось бы избежать. Во-вторых, кому бы ни пришло в голову его разыскивать, искать его будут именно здесь, по месту прописки.
– Надо уехать, – сказал он себе и встал.
Он открыл платяной шкаф, где много накопилось одежды и обуви – в основном совершенно ненужные вещи. Там разыскал он