– Наоборот, ты мне нравишься, Иван… как родственник, – еле слышно пролепетала в ответ.
И тут он взорвался.
– Люблю тебя, – прошептал он неистово и положил руки мне на плечи, – тебя одну… навсегда! Почему не зовёшь на свидание? Я так не могу, мне плохо без тебя… Сжалься, Василиса… иди за меня. Ты не пожалеешь… Я твой душой и телом… Только ты в моём сердце… только ты… Ибо крепка акы смерть любовь…
Иван с жаром продолжал, речь его звучала ветхозаветной молитвой:
– Положи мя, акы печать на серъдце своё, акы перстень, на руку твою: ибо зело крепка, акы смерть любовь… люта, акы преисподняя, ревность… стрелы ея – стелы огненные… [20]
Признание жаром опалило тело. Куст герани задрожал в руках и упал на стол. Вано сжимал мои плечи и крепче притягивал к себе. Тело ныло от желания прикоснуться к нему в ответной ласке, но тут я вспомнила…
«Вано – наркоторговец!»
«Нет у него ни души, ни сердца!»
«А если и есть, то чернее мрака!»
«Значит, все его слова – враньё!»
«Между нами не может быть ничего общего!»
Для таких, как он, любовь – сказка для дураков, радость – пьянки и гульба, секс – связь на час с кем попало, значение главных слов – обесценено, сведено на нет! Единственный бог – мошна! Деньги любой ценой! Для меня такая цена – непомерно высока!
Я оттолкнула Вано, сняла и бросила на стол резиновые перчатки:
– Я не пойду за тебя. Никогда!
Сказала, как отрезала, и быстро вышла из парника. В дверях оглянулась. Вано стоял бледный, понурый, глядя мне вслед синими, как сапфиры, глазами. И вновь мне стало жаль его.
«Моё глупое женское сердце!»
Ежедневно Вано приносил подарки. Поначалу я не хотела их принимать, но подарки были такими милыми, да и тётя всякий раз стояла рядом, как страж, и чуть ли не падала в обморок, когда я открывала рот и произносила:
– Спасибо, нет…
Чутьём угадав, что мне нравится, Вано не скупился и дарил милые безделушки: то шёлковый шейный платочек, то ожерелье из мерцающего зелёного лабрадора или серебряное зеркальце и гребешок, то чулки с гипюром или обожаемые мною старые духи «Клема», которыми пользовалась моя мама, то конфеты с ликёром или книгу в красивом переплёте.
Самым любимым подарком был старый плюшевый мишка. Вано купил игрушку на блошином рынке:
– Посмотри, какой милый медвежонок…
– Какая прелесть! – восхитилась я и прижала медвежонка к груди.
– …чем-то на меня похож… такие же грустные глаза…
– И верно, похож на тебя, Иван!
– …может быть, его ты полюбишь…
– Кто же продал тебе такое чудо? Я бы не смогла…
– …если уж меня не хочешь.
– …избавиться от такого милахи… Что ты сказал, я не расслышала?
Вано вздохнул и так посмотрел на меня, что волна мурашек пробежала по спине и плечам, а внизу в животе разлилось волнующее озеро тепла. Оно застыло в одной точке у пупка и стремительно, волна за волной, двинулось ещё ниже. Я, кажется, и дышать перестала.
– Василиса… –