– Да правда улетел. Оказывается, если наклонить конем сосну, сила сгиба дерева играет роль пружины. В общем, верхняя часть по пояс улетела, остальная осталась на земле.
– Что ты с ним сделал?
– Пальцем не тронул, клянусь, – честно ответил я. – Просто когда дружки его нашли, то из двух веревок перерезали не ту, вот его и… раскидало. А так он жив был.
– А если бы перерезали другую веревку? – спросил Васильев.
– Да то же самое было бы, – равнодушно ответил я. – Та, что требовалось перерезать, в траве была замаскирована.
– Что этот Ветер еще нашептал?
– Армейцев послали на убой. Вместо того чтобы их нормально вооружить, отправляя на лесозаготовки, дали вооружения всего на одно отделение и по пять патронов. Причем ротный настаивал на полном вооружении. А политрук надавил свой должностью и заявил, что советским воином нечего бояться на своей земле. Вот и отправили взвод почти безоружным. Ладно хоть для одного отделения вооружение командир продавил. Теперь, после пропажи подразделения с взводным, этого ротного под суд, а политрук вроде как ни при чем, он за него не отвечает.
– Ну, тут еще разобраться надо, политрука этого застрелили. Пуля в висок попала. Из леса стреляли.
– Повезло мерзавцу, или следы подчищали? Может, этот политрук и сдал подразделение.
– Ты про бойцов и наших сотрудников говори.
– Да что там говорить? Армейцев почти всех в плен взяли. Троих только при сопротивлении убили. Заставили снять форму, она и была их целью, а потом по очереди закололи штыками. Трупы закопали. А про наших могу сказать, что расстреляли их из засады и также замаскировали следы боя. Интересно, какой идиот их в лес послал всемером?
– Искали предателя в своих рядах, об отправке этого подразделения знали всего шестеро. Проверка показала, предателя среди них нет. Но подразделение назад не вернулось, как сгинули.
– Есть, – покачал я головой. – Этот Ветер был участником обеих акций, и в обоих случаях до них заранее довели, когда и какое количество советских солдат им ждать. Про наших даже оружие какое описали. Мол, не беспокойтесь, там всего один пулеметчик, его снайпер снимет.
– Черт! – стукнул себя кулаком по колену Немцов. – Тут чуть ли не война на носу, а у нас предатели в рядах.
– А вы тоже в курсе про двадцать второе июня? – заинтересовался я.
– Уже трое перебежчиков от немцев. Все твердят одно и то же. Получается, через шесть дней начнется война. Сколько ни отправлял рапортов наверх, всегда один ответ: информация проверяется. Не поддаваться на провокации.
– Да уж, начальство в своем репертуаре, – презрительно скривил я губы. – Ладно, когда намечается акция?
– Да что уж теперь, если наших в живых нет, – вздохнул Немцов.
– Но остались те, кто участвовал в уничтожении наших. А я знаю, где они укрываются и прячут снятую форму и оружие, –