Водитель передней машины сразу сообразил, что происходит, и, притормозив, остановил грузовик, после чего побежал нам на помощь, так что мы осторожно погрузили сержанта в полупустой кузов полуторки. Судя по пачкам газет и мешкам, везли они почту. Интендант залез следом, придерживая голову милиционера, тот опять впал в забытье.
– Что произошло? – подошел командир головной машины колонны, водитель которой нам помог. Сейчас он оттирал руки, что запачкал в крови. Видимо, рана на руке сержанта опять открылась.
– Бандиты взяли в плен милиционера, избивали его, мучили, – спокойно ответил я. – Нашему отряду удалось его отбить. Остальные ушли преследовать их дальше, а мне поручили отвести до дороги и посадить в машину. К информации, два бандита были ранены, у одного пулевое ранение в левое плечо, какое у второго, мне неизвестно. Если кто обратится к врачам с подобными ранениями, то они могут быть причастны к нападению на представителя советской власти.
– Понятно.
– Что за подразделение? – спросил командир. В его петлицах были кубари старшего лейтенанта и эмблемы артиллериста.
– Отдельное противодиверсионное подразделение Луцкого отдела НКВД.
– Документы имеются? – поинтересовался артиллерист.
– Ну конечно имеются, – вздохнул я и полез во внутренний карман.
Тот изучил бумаги, после чего козырнул и, вернув мне документ, отдал приказ двигаться. Через несколько секунд колонна теперь уже из четырех машин двинулась дальше.
– Надеюсь, сержант, что тебя довезут живым, – пробормотал я и, развернувшись, скрылся в лесу.
До разбитого мной лагеря по прямой было бежать километров двенадцать, но я сделал небольшой крюк, чтобы набрать воды. Фляга-то была пуста. Родничок бил прямо из-под корней дуба, и вода в нем была на изум ление вкусной.
Как бы то ни было, за час до темноты я добежал до небольшой лесной поляны. Эта поляна находилась в трех километрах от окраины лесного массива, что раскинулся на семьдесят километров. Это был уже мой шестой лагерь за этот месяц. Я часто менял место проживания, чтобы меня не прихватили.
За сто метров до опушки я сбросил скорость и дальше уже крался сторожась. Эту поляну я занимал вот уже семь дней. Уж больно удобная для стоянки, но и ее могли вычислить, поэтому-то и я выполнял некоторые меры безопасности. Как оказалось сегодня, я проверялся не зря. На поляне были чужие.
Достав из чехла бинокль, я рассмотрел гостя, хмыкнул, спокойно вышел на поляну, положив винтовку на сгиб руки, и неторопливо направился к замаскированному на противоположной стороне лагерю. Моему, естественно, не гостя.
Под деревьями стояла моя повозка, был натянут брезент от дождя, вырыта яма для костра – в общем, обычный лагерь. Разве что только старая маскировочная сеть не вписывалась в этот образ. Красавец пасся стреноженный на поляне, и, проходя мимо, я не забыл потрепать