Тем не менее он определенно заинтересовался ею. Но что могло его заинтересовать? На этот вопрос мог ответить только сам Эдвард Барронс. Но он ушел. Однако казалось, что его присутствие все еще витало в воздухе…
– Мэри?.. – раздался из-за двери тихий голос Ивонн.
Мэри метнулась к камину и повесила кочергу на крюк. К счастью, это оружие ей не понадобилось.
Ивонн же проскользнула в будуар и, плотно закрыв за собой тяжелые резные двери, спросила:
– Все в порядке?
В порядке?.. У кого? Мэри подтянула повыше шелковую простыню, которой все еще прикрывалась, и пробурчала нечто невразумительное.
Заметив лужи около ванны и мокрое пятно на ковре, Ивонн покачала головой и вновь взглянула на девушку.
– Я имею в виду знакомство с герцогом, – пояснила она.
– С герцогом? – переспросила Мэри в полном недоумении. Неужели Небеса решили поглумиться над ней, наслав на нее еще одного герцога? Как будто ей отца мало.
Ивонн выгнула золотистую бровь и проговорила:
– С Эдвардом Барронсом, герцогом Фарли. Разве он не заходил сюда?
– Заходил, – пробормотала Мэри, мысленно сравнивая Эдварда Барронса со своим отцом. Между ними имелось что-то общее – внушительные манеры и уверенный тон. Но на этом сходство заканчивалось. Барронс держался с достоинством, но без презрительного высокомерия. Он не демонстрировал своего превосходства, и в его сумрачном взгляде не было тлеющего огонька беспощадной жестокости. Того огонька, который ярким пламенем вспыхивал в глазах ее отца при малейшем неповиновении.
Ивонн подошла к Мэри и протянула руку. Но, видимо, вспомнив, что Мэри уклонялась от прикосновений, ограничилась неопределенным жестом.
– Надеюсь, герцог не… – Она замялась. – Он ничем не обидел тебя?
Этот человек вызвал в израненной душе Мэри множество переживаний. Но они не имели ничего общего с обидой.
– Нет, – коротко ответила она.
– Вот и хорошо, – с облегчением произнесла Ивонн. – Я встретила его, когда шла сюда. Он сам заговорил о тебе.
Не зная, куда девать глаза от смущения, Мэри отвернулась и уставилась на огонь, пылавший в камине.
– Неужели? – пробормотала она.
– И он назвал тебя чрезвычайно привлекательной молодой особой, – продолжала Ивонн.
– Меня?.. – Мэри вспомнила свое отражение в зеркале. Ее можно было назвать ночным кошмаром, привидением, огородным пугалом или ведьмой. Но чтобы такой мужчина, как Эдвард Барронс, нашел ее привлекательной?.. – Наверное, он пошутил, – предположила она.
– Нет, он говорил вполне серьезно, – возразила Ивонн. – И мне кажется… Теперь я знаю, как выйти из нашего затруднительного положения.
– Вы о чем? Не понимаю… – пробормотала Мэри, невольно поежившись.
– Дорогая, тебе нельзя здесь оставаться.
Пошатнувшись словно от удара, Мэри в панике вглядывалась в лицо Ивонн. Может быть,