Наверное, Мэри и прямь стала похожа на привидение. Но скорее на ведьму или огородное пугало. Во всяком случае – не на восемнадцатилетнюю дочь герцога.
Сквозь полудрему Мэри уловила какой-то шум. На лестнице, ведущей в кухню, раздавались приглушенные голоса и стук каблуков по ступеням.
Может, это шли слуги, чтобы вышвырнуть ее за порог?
Открыв глаза, Мэри вскочила и, забыв о стертых в кровь ногах, приготовилась к бегству. Могла ли Ивонн прогнать дочь своей ближайшей подруги? Наверное, да. Жизнь научила Мэри: от людей можно ждать чего угодно. Никому нельзя полностью доверять. Достаточно вспомнить, как поступил с ней родной отец.
– Мэри! – раздался хорошо поставленный женский голос. Даже не голос, а дивный инструмент – глубокий, чарующий, предназначенный для того, чтобы ласкать слух мужчин и возбуждать в них греховные фантазии. – Мэри?.. – прозвучало снова, и превосходно настроенный инструмент дал едва заметный сбой от неподдельного душевного волнения.
Из груди Мэри вырвался прерывистый вздох. В ее душе внезапно возродилась надежда – давно забытое, бесплодное, запретное чувство.
– Ивонн? – произнесла она, теребя дрожащими пальцами свои мокрые грязные лохмотья.
Хозяйка стремительно вошла в кухню – и все вокруг будто померкло; в просторном помещении, казалось, едва хватало места для пышных юбок темно-лилового платья. Ивонн сверкала словно роса в лучах утреннего солнца. Тысячи радуг переливались у нее на запястьях, на шее и в волосах, украшенных брильянтами и аметистами. Мэри никогда еще не видывала такой торжествующей красоты. В отцовском доме она рассматривала с балкона нарядных светских дам, но ни одна из них не производила на нее столь оглушительного впечатления. Мэри казалось, что перед ней возник сияющий ангел, посланный ей во спасение.
Придержав широкие юбки, Ивонн остановилась в дверях и пришла в изумление; ее светло-зеленые глаза расширились, а лицо исказила скорбная гримаса.
– Боже милостивый!.. – Прикрыв изящной ладонью ярко накрашенные губы, она смотрела на Мэри полными слез глазами. Потом тихонько вздохнула и сказала: – Как ты похожа на Эзме…
В детстве Мэри все с умилением называли точной копией матери, но она полагала, что с годами это сходство уменьшится. А уж теперь, когда она и вовсе превратилась в жалкую тень себя самой… «Как странно слышать такие слова», – подумала Мэри.
– Правда?.. – У нее перехватило дыхание. Мгновенно нахлынувшие воспоминания о матери согревали лучше всякого огня. – Неужели я действительно похожа на маму?
Ивонн кивнула и, не побоявшись испачкать платье, которое наверняка стоило целое состояние, приблизилась к девушке и заключила ее в