Уинстон поднял взгляд. Девушка покачала головой, давая понять, что разговаривать нельзя, раздвинула кусты и зашагала по узкой тропинке прямо в лес. Судя по тому, как привычно она обходила болотистые участки, ей доводилось бывать здесь не раз. Уинстон следовал за ней, все еще сжимая в руках букет. Поначалу он испытал облегчение, но теперь, глядя на ее стройное, сильное тело, на затянутый на бедрах алый пояс, особенно остро ощутил свою неполноценность. Ему казалось, что девушка вот-вот обернется, смерит его взглядом и отвергнет. После лондонской копоти упоительно-свежий воздух и зелень леса ошеломили Уинстона. Уже по пути со станции, под лучами майского солнца он почувствовал себя грязным и тщедушным, жалким узником четырех стен. Ему пришло в голову, что девушка впервые видит его при свете дня и на просторе. Они подошли к упавшему дереву, о котором она говорила. Девушка перепрыгнула через ствол и раздвинула кусты, стоявшие плотной стеной. За ними оказалась крошечная полянка, поросшая травой и окруженная высокими молодыми деревцами.
– Вот мы и пришли, – произнесла она.
Он стоял к ней лицом на расстоянии нескольких шагов. И все же не смел приблизиться.
– Болтать по дороге я не рискнула, – продолжила она, – вдруг там микрофон спрятан? Сомневаюсь, но кто знает. Всегда есть шанс, что этот свинтух опознает тебя по голосу. Здесь-то мы в безопасности.
У него все недоставало мужества подойти к ней. Лишь тупо переспросил:
– В безопасности?
– Да. Погляди на эти деревца! – Их окружали молодые ясени, проросшие из пней некогда срубленных деревьев. – Стволы слишком тонкие, микрофон в таких не спрячешь. К тому же я бывала тут раньше.
Девушка стояла перед Уинстоном очень прямо, с чуть ироничной улыбкой, наверное, удивлялась, почему он медлит. Дикие гиацинты посыпались на землю. Он подошел и взял ее за руку.
– Представляешь, я только сейчас разглядел, какого цвета у тебя глаза! – Они были карие, довольно светлого оттенка, обрамленные темными ресницами. – Теперь, при свете, ты все еще можешь на меня смотреть?
– Легко.
– Мне тридцать девять. Есть жена, от которой никак не избавиться. Вдобавок у меня варикоз и пять вставных зубов.
– Плевать, – заявила девушка.
Еще секунда и… даже не скажешь, чей порыв был первым… они оказались в объятиях друг у друга. Поначалу Уинстон не ощущал ничего, кроме полного невероятия. Юное тело жалось к нему, копна темных волос касалась