Придержал Гусеву за рукав:
– Ох, Ксюха! Гонишь себя. А загонишь меня. Под березку хоть придешь поплакаться?
Год 1990
По счастью, Гусева оказалась жива, – нашлась в Первомайском поселке Калинина. И даже работала – на станции переливания крови. Эстонские «экспедиторы» выехали за ней с утра пораньше и уже должны бы вот-вот подъехать. Понизов поглядывал на часы. Его, розыскника по натуре, всё больше увлекала история поиска, что вели упорные эстонцы, и которая, кажется, близилась к счастливой развязке.
Наконец подъехал знакомый «фольксваген». В сопровождении эстонцев в кабинет вошла оживленная пожилая женщина. Несмотря на возраст, сохранившая осанку и привычку к ухоженности. Небогатая цигейковая шубка выглядела на ней добротной, и даже стильной. Из-под кокетливого берета выбивались крашенные под рыжину густые волосы.
На свету она проморгалась.
Николай Понизов шагнул навстречу, протянул лапу, в которой утонула покрытая мелкими морщинками и пятнышками рука. Жадный, изучающий взгляд Гусевой буквально вонзился в председателя поссовета. И – попритух.
– Не похож? – догадался Николай.
– Посмотрим, – непонятно ответила Гусева. – А насчет захоронения… Помогу! – она приободрилась. – Конечно, помогу! Еще бы не помочь. Наконец-то пришло время-времечко, когда начали вспоминать своих мертвых. А ведь как ты к мертвым, так и живые к тебе. Правда? – обратилась она к Николаю.
Озадаченный неожиданной меткостью формулировки, Пони-зов кивнул.
– Вот и мы знали, что обязательно станут разыскивать. Я уж товарищам по дороге рассказала, как всё было. И костюм надели, и ботинки, как сейчас помню, фабрики «Скороход». Ничего ж по тем временам не найти. Так Константин Александрович, ваш батюшка, свое отдал. Он и похоронить достойно скомандовал. Вы запомните фамилию, – обратилась она беспокойно к эстонцам. – А лучше запишите, чтоб не забыть. Сейчас про него, знаю, гадости распускают. А без него ничего бы не было.
Николай про себя улыбался, видя, как трогательно старается старушка подчеркнуть роль любимого человека.
– Место-то не забыли? – забеспокоился Алекс. Поиски близились к концу, и привычная выдержка стала изменять ледяному эстонцу.
– Чай, не выжила еще из ума! – Гусева весело обиделась. – Сама выбирала. Специально, чтоб поприметнее. Меж двух лесочков, с видом на Калинин. Мы гроб на лошади привезли. Крест на могиле поставили, хоть и деревянный. Рядом, помню, лежал летчик – полковник. Тоже, кстати, ориентир. Так что не сомневайтесь: и найдем, и опознаем. По костюму, по обуви. Да, манжетные запонки! И еще верная примета есть! – прибавила она с лукавством. – Крестик нательный у него был. Сама на шее поправляла, перед тем как гроб заколотили. Он-то уж точно не сгнил.
Она в нетерпении глянула на часики:
– Так, может, пойдемте?