– Моя яхта только вошла в порт, когда принесли известие от Каприка. Я скупил всех свежих лошадей и все экипажи между Оссой и Явли, чтобы ехать без остановок. Говори, Демир! Рассказывай, что случилось.
– Наедине.
Демир схватил Монтего за рукав и потащил его к лестнице. Вскоре они оказались в кабинете. Демир закрыл дверь и рухнул на диван. Впервые за два дня он почувствовал, что маски, которые он носил на публике, слетели и он снова стал самим собой, ранимым и беззащитным, оказавшись рядом с другим человеком. И тогда он решил рассказать Монтего все. Плевать на предупреждение матери. Если нельзя доверять Монтего, остается только повеситься.
Великан, стоя у двери, внимательно поглядел на Демира и вынес свой вердикт:
– Ты выглядишь ужасно.
– Спасибо.
– Я не шучу, Демир. Я не видел тебя таким после Холикана. Дело не только в смерти твоей матери. Случилось что-то еще. Расскажи мне, что именно.
– Мама умерла. Я вернулся. Теперь я должен спасти одну молодую женщину, которая поможет мне спасти мир.
– А теперь подробнее, пожалуйста.
Демир глубоко вздохнул, борясь с желанием выпить стакан виски и закусить дейзгласом.
– Что ж, слушай.
Он стал подробно рассказывать о событиях последних двух дней, ничего не пропуская, пока у него не пересохло в горле и не застучало в висках. Монтего сидел на диване напротив него, опершись на трость с серебряным набалдашником, с сосредоточенным выражением на комично широком лице. При виде Монтего люди обычно забывали обо всем, кроме его габаритов и впечатляющего списка побед в палочных боях, но Демир знал, что за этим массивным лбом скрывается ум, мало чем отличающийся от его собственного. Монтего мог быть задумчивым или общительным, но соображал он всегда блестяще.
Демир закончил, вздохнул и развел руками:
– Это чересчур для меня, Малыш. У меня не получится.
– Погоди-ка, – прервал его Монтего, подняв массивную длань. – Так ты не доверяешь результатам расследования Ассамблеи?
– Конечно нет.
– Значит, ты правильно сделал, что поручил это дело Киззи. Я рад.
– Тебе не будет неловко?
– Твоя мать убита, – серьезно ответил Монтего. – Она оплатила мой первый бой. Она усыновила меня. Я хочу, чтобы Киззи нашла ее убийц. Никакой неловкости.
– Хорошо сказано.
Монтего задумчиво похмыкал:
– Пусть поработает над этим. Ты веришь словам Касторы насчет зольных песков?
– Нет причин не верить.
– Я уже много лет не ношу годгласа, – фыркнул Монтего. – От него чешутся ноги. Но другим, наверное, без него придется туго. – Он поморщился. – Его отсутствие приведет… к катастрофе.
Демир усмехнулся:
– Твой талант к преуменьшению никогда не перестанет меня удивлять.
– А меня – твой талант впадать в отчаяние. Не притворяйся, я все вижу по твоему