– Площадь Тургенева.
– Нет, нам площадь Есенина нужна, – весело подмигнул Александре курсант.
За окном проплыл знаменитый дом-утюг, больше похожий на пришвартованный между Фонтанкой и каналом Грибоедова шестипалубный корабль.
– Я в военно-транспортном университете учусь. Последний курс, – продолжил знакомиться курсант. – А вы с работы, наверное, едете?
– Угадали, – улыбнулась Александра.
– Где трудитесь, если не секрет?
У неё сжалось сердце. Сказать правду, что она работает охранником второго разряда в некой организации, с семи до девятнадцати, два дня через два, потому что на другую работу не устроиться, и сейчас, уставшая, не спавшая, едет со смены домой, потому что она ещё учится на заочном в институте, потому что специальность, полученная до этого в библиотечном техникуме, никому не нужна; потому что у неё есть ребёнок, которого она воспитывает одна, – нет, конечно… Да и какая разница: через пару остановок они расстанутся навсегда.
– В офисе… секретарь…
Да разве ж похожа она на секретаря, сказав, испугалась Александра. В стареньком пальто с длинным самовязаным шарфом, в сапогах с истёртой замшей, на одной из перчаток по шву светит дырочка, ресницы едва накрашены, волосы убраны в хвостик, и ещё эта нелепая заколка-невидимка с железной клубничкой.
Трамвай, громыхая и звеня, свернул на Старо-Калинкин мост и как-то молниеносно долетел до Обводного канала.
«Скоро выходить», – отметила про себя Александра.
Трамвай остановился у Нарвских ворот. Это была конечная. Выходя, курсант подал Александре руку. Щёки молодой женщины охладил морозный воздух. Она с доброй иронией посмотрела на курсанта: сколько ему – двадцать три, двадцать четыре? А ей – тридцать три года. Снежинки, как пёрышки, медленно порхая и кружась, опускались на пальто Александры и на шинель курсанта. Сжав руку в кулак, он периодично ударял им, будто от холода, в открытую ладонь другой руки. Александра подумала, что надо как-то попрощаться. Но курсант не спешил.
– А я могу вас проводить?
Она почувствовала какую-то странную неловкость, ей показалось, что в этом предложении был намёк на близость.
– Нет, спасибо. Мне недалеко тут.
– Как же мне вас тогда найти?.. А позвонить можно?
– Давайте я запишу ваш номер, – неожиданно согласилась Александра, но на самом деле она испугалась, что он первым попросит об этом.
Нет, она не пробовала звонить. Но вспоминала часто. Ловила себя на мысли, что лица курсанта уже не помнит, только улыбку, тепло руки, и ещё осталось ощущение лёгкости, с которой он знакомился с ней. Она возвращалась десятки раз домой на трамвае, при этом желала и боялась снова повстречать того курсанта. Впрочем, этого не случилось. Наступил март. Запели с крыш сосульки, вспененные сугробы медленно оседали, обнажая нежное кружево весеннего рукоделия.
В последующие два месяца в жизни Александры произошли