Она живет в худшем районе города из всех возможных. Ее жилой комплекс выглядит так, словно был построен в семидесятых годах и тогда же в последний раз ремонтировался. Как только мы разберемся с ее бегом, я должен вернуть ее в общежитие. Даже мне не по себе в этой части города.
Я стучусь к ней, и Оливия приоткрывает дверь, не снимая с нее цепочку.
– Да? – спрашивает она с пустым взглядом.
– Могу я войти?
Она задумчиво прикусывает губу.
– Я сама выйду, – наконец отвечает девушка.
Она снимает цепочку с двери и, стараясь при этом открыть ее как можно меньше, выходит наружу. У меня создалось отчетливое впечатление, что она не хочет, чтобы я видел, что или кто находится в ее квартире.
– Я чему-то помешал? – спрашиваю я, кивая на дверь.
Она бросает на меня гневный взгляд:
– Да, я паковала свое барахло.
Какая-то часть меня хочет рассмеяться: Оливия не собирается облегчать мне задачу… Думаю, это нисколько не удивительно. Я поворачиваюсь к ней и сжимаю пальцами переносицу.
– Прости за то, что сегодня произошло. Мне не следовало сразу обвинять тебя во лжи.
На ее лице возникает какое-то непонятное выражение – что-то удивленное и мягкое, почти ранимое, – но Оливия быстро его стряхивает. Она опускается на бордюр, и я к ней присоединяюсь.
– С чего такая внезапная перемена? – ядовито спрашивает она. – Осознал, что я твой единственный шанс на победу в забеге через две недели?
– Учитывая, какие отвратительные результаты ты показывала до сих пор, ты действительно думаешь, что я возлагаю на тебя большие надежды? – жестко спрашиваю я.
Это прозвучало грубо, но это правда. И я знаю, что она из тех людей, которые лести предпочитают искренность. Я мог бы сказать ей, что она, вполне возможно, смогла бы выиграть предстоящий забег, что я вижу в ней нераскрытый потенциал, который делает возможным практически все, однако я этого не делаю. Оливия бы все равно в это не поверила.
– Я здесь потому, что… похоже, есть вероятность, что я был не прав.
– Как великодушно с твоей стороны, – бросает она, вскакивая на ноги, – что ты допускаешь вероятность, что я не лгу. Спасибо, что заглянул. Приходи еще, если решишь сообщить, что также считаешь возможным, что я не торгую наркотиками и не травлю детей, а пока – иди к черту.
– Сядь, – рявкаю я, указывая на бордюр. – И перестань все усложнять.
Она