Бывают обвиняемые, как правило, рецидивисты, которые на протяжении всего предварительного следствия упорно запираются, отказываясь сознаться в совершенных преступлениях, и только при его окончании, знакомясь со всеми материалами дела, и, убедившись, что их вина неопровержимо доказана объективными данными, просят записать полное признание своей вины. Безусловно, принятие ими такого решения – это признание высокого качества следствия.
Следователь должен учитывать, что дети более впечатлительны, чем взрослые, и легко подвержены внушению. Многие склонны к фантазированию и приукрашиванию, и, поэтому, нередко в их правдивые показания вплетается вымысел. Родители вправе присутствовать при допросе несовершеннолетнего, не достигшего возраста 16 лет, но и следователь вправе не допустить их присутствия при допросе (ч.3 ст.191 УПК РФ). К сожалению, следователи этим правом пользуются исключительно редко. Хотя очевидно, что при матери, а, тем более, при отце, нельзя рассчитывать на показания малолетних потерпевших с признанием не правомерного и, тем более, аморального своего поведения. Более того, процессуальный закон запрещает допрос несовершеннолетних в присутствии лиц, от которых они зависят. Однако, следователь, вместо приглашения педагога и психолога, не только в присутствии отца допрашивал девушку, трижды за вечер добровольно ездившую на мотоцикле «поговорить» с парнями на берег реки, но и репетировал проведение предстоящих очных ставок. Таким образом, им и собирались доказательства «виновности» уже назначенных насильников (очерк «Сексуальная преступность и феномен Шурыгиной»). Кстати, через пять лет Шурыгина публично призналась в том, что насилия не было, а подать заявление о нем настояли родители.
При допросе олигофренов