Повсюду зажигались огни, словно новая жизнь зарождалась во тьме. Веорна, насчитывавшая ни много ни мало около трёх десятков домов, вспыхнула ярким пламенем. Оживилась даже скотина в кормовых дворах. Ещё лет десять назад можно было пересчитать по пальцам все местные строения. Благодаря ремесленникам-переселенцам с юга, деревня с годами разрасталась и теперь скорее походила на хоть и небольшой, но достаточно живой торговый городок.
Флаури сидел у себя в комнате и молча наблюдал за растекавшейся по деревне толпой. В воздухе уже витал запах грубой кожи отцовского ремня. Он знал, что сегодня непременно нагрянут родители Грена – они не оставят выбитые зубы их отпрыска без внимания. Но столь печальный факт его не сильно тревожил. Он больше всего боялся, что скажет отец. Будет это неприлюдная порка, либо жёсткие наставления, либо всё вместе – думать об этом не хотелось. Но он думал.
Варнор никогда не наказывал сыновей в присутствии других, будь то мать, брат или, чего хуже, посторонний человек. Заперев мальца в небольшой чахлой комнатушке в пристройке к сараю, где фыркала и хрюкала скотина, отец доставал потёртый кожаный ремень времён его отца, и прикладывал к мягкому месту нашкодившего хлёсткими, жёсткими ударами. В такие моменты от рёва, исходившего из-за тонких деревянных стен сарая, свиньи приходили в бешенство, неистово хрюкали и метались по загонам, словно ожидая подобной участи вслед за несчастным.
В тёмную комнату вошёл Джорджио, рассеяв окружавший Флаури мрак зажжённой свечой. Тьма пугливо бросилась по углам, оставив причудливые тени плясать на стенах. Увидев брата, он застыл в дверях. Его рот медленно растягивался в улыбке:
– На этот-то раз ты хоть смог достойно ответить? – едва сдерживая смех, спросил Джорджио.
– Вполне достойно. Думаю, ты сегодня об этом ещё услышишь, – и только успел Флаури уныло произнести эти слова, как в дверь кто-то забарабанил.– Ну, вот. По мою душу, – с полным безразличием в голосе добавил он, не переставая смотреть на объятую огнями деревню.
До ушей донёсся чуть низкий хрипловатый голос:
– Где ваш сын?! Где этот негодяй?! Что он сделал с Греном?! Вы ещё не видели?! Сынок, иди сюда, покажись! – Флаури наблюдал с лестницы, ведущей на второй этаж их дома, за происходящим у порога.
Арбен, низкого роста и с лысой головой (как нередко говаривал отец – голова босиком), был очень толстым, узкоплечим и невероятно отвратительным на вид человеком. Густые рыжие брови сходились к переносице, красное от ярости, как спелое яблоко,