не помня голоса и слов, как ты ласкал меня, касаясь.
Всё жду заветной той черты, уже не веря, что возможно.
Раскинув руки широко, я обнимаю мир свой сложный.
«Что же в радости такой? Сердце просит утешения…»
Что же в радости такой? Сердце просит утешения,
за твоей моей судьбой, никакого продолжения.
В тупике стою одна у стены, я с ней сливаясь,
понимаю, что пора, оттолкнуться не касаясь …,
мне уйти в другие сны, видя дальнюю дорогу,
мне забыть пришла пора, то, что так и не потрогав,
я в себе так берегла, ничего не понимая.
Я сама, как та стена, завершилась, не спасая…
Открывая утро снов, мне проснуться захотелось,
и уйти от берегов, позабыв про неумелость.
Оставляя долгий путь, путь напрасный, в нём теряясь,
я жила средь слов и снов, ни к кому не прикасаясь…
«Положи на колени мои, свою голову, сердце и руки…»
Положи на колени мои, свою голову, сердце и руки.
Я забуду всему вопреки, кто ласкал твои нежные губы.
Кто тебя обнимал по ночам, как я плакала горько, рыдая.
Я забуду, кого ты познал, предавая меня, раздавая.
Я забуду, как долго ждала, как ночами жизнь измеряла,
забывая в разлуке года. Я спасала тебя, умирая.
Посмотри в моё небо, глаза, в них я вся, всё моё отражение.
Я забуду, что я – не твоя. Ты прими моё сердцем забвение.
«Не спешите меня отдавать…»
Не спешите меня отдавать
на распутье дорог оставляя,
не спешите любовь предавать,
жизни исповедь тем разрушая.
Не забудьте мою простоту,
она кажется слишком убогой.
Не разрушьте чужую мечту,
посмеявшись над чьей-то дорогой.
Не судите, не зная меня,
не ищите в потёмках напрасно.
Не зовите, во мне – пустота.
Может кто-то наполнит однажды.
«Хожу по городу чужому, по длинным улицам пройдясь…»
Хожу по городу чужому, по длинным улицам пройдясь,
ищу в их окнах свет знакомый, весь город в сером,
не попасть мне ни к кому, не постучаться,
хоть много окон и дверей, глухих …, закрыты плотно ставни,
замки на страже всех дверей. Не подпускать, кого попало,
немые окна и дома, меня нигде не принимали, я их просила и звала.
Я в них стучала и кричала, забыв про то, что гордость есть,
что у меня своё начало, что честь положено беречь.
Им чистый лист зачем-то нужен, я замарала все листы.
Писала ночью горькой страстно, укрывшись в парке средь листвы.
Среди давно забытых писем, средь вороха забытых фраз, о том,
что жизнь, как в той картине, где солнце светит не скупясь.
Что я ещё жива порядком, что мои мысли и мечты во мне горят,
но жить украдкой – ища в том парке миражи? Среди пустых
холодных лавок,