на глазах. Геноцид, мятежи, голод, войны, беспорядки. Чудовища лезли из дыры, заполоняя континенты. Единственное место, до которого они не добрались – атмосфера, и там искали спасение люди. Правительства срочно строили цепеллины и спасали население. Естественно, не всем достались места на борту, и борьба за каждое из них была кровопролитной, отчаянной. Не попавшие в те списки «счастливчиков», штурмами брали аэродром, где парковался цепеллин. Практически на каждом, кто очутился тогда на борту, лежала вина за чью-то отобранную жизнь. Между тем даже на аэростате порой вспыхивали бунты и восстания против тех или иных властных персон, пытавшихся заполучить бразды правления, однако в течение трех первых месяцев установилась жесточайшая диктатура военных, которая определила порядок и правила проживания на борту «ВБУ». С другой стороны, и спасшимся также пришлось нелегко, ибо прежние общественные ориентиры сместились, возникли новые потребности, регулируемые новыми нравственными постулатами; пришлось подчиняться и выполнять работу, за которую никто бы в иных условиях и не взялся. Деньги не имели уже никакого значения, социальный статус – тоже ноль, лишь умение делать что-то практическое, полезное для всех, считалось ценностью. Эргаш слышал, что в первые годы ненужных и оппозиционно настроенных людей, бездельников и мошенников просто скидывали вниз, а позже даже съедали, ибо не хватало пищи, пока не построили оранжереи и ботаники не сумели организовать производство сельхозпродуктов. Мясо было лишь в ограниченном количестве, и полагалось оно только детям, да и тем, кто работал в особо сложных условиях, например, отцу Эргаша, который, естественно, делился своей порцией с семьей и соседями. Хотя по внешнему виду тех, кто был приближен к капитану, было видно. Что они недостатка в пище не испытывают; только говорить об этом вслух не рекомендовалось, тем более возмущаться. Все знали, что любого бунтаря ожидало падение за облака…
На других цепеллинах ситуация была еще кошмарнее. К примеру, казахстанские корабли «Батурхан» и «Алмата» превратились в летающие могилы – там люди в один прекрасный день просто перерезали друг друга, – и до сих пор безжизненные, управляемые лишь автоматикой кружатся они у Антарктиды. Жители «ВБУ» видели их иногда на расстоянии в десяток километров, но капитан всегда не решался подлетать ближе, чтобы не смущать умы и не пугать никого, хотя и был соблазн пополнить запасы металлоизделий и продуктов, одежды и других ресурсов за счет мертвецов. С тех пор и появились байки да легенды о «летучем голландце», о вурдалаках наднебесья, призраках, и их охотно пересказывали друг другу подростки, смакуя страшные детали.
В индонезийском дирижабле с трудновыговариваемым именем какого-то мыслителя, власть принадлежала религиозной секте, и там церемонии жертвоприношения стали традиционными. Жертвами становились военнопленные, которые поступали в результате стычек с мелкими цепеллинами,
