Солнце начинало припекать, облака словно разогнал какой-то чародей, небо было голубым. И в это время часы показали двенадцать, к ошхоне стали стекаться колхозники, чтобы пообедать. И не зря все шли сюда, где Ибрагимбек-ака приготовил для них вкусный плов, а его помощник в тандыре15 испек лепешки. Чайханщик Эркин-ака уже подавал механизаторам и водителям грузовых машин чайники с горячим зеленым чаем. Но в этот момент ошпоз открыл крышку, и по столовой поплыли аппетитные запахи приготовленного блюда. Люди аж застонали от предвкушения поесть плов, у некоторых слюни потекли. Ибрагимбек-ака стал перемешивать рис…
Проектор отключился, и экран погас. Я сидел в кресле, сжав голову ладонями, и не мог придти в себя от увиденного, того, что десятки лет назад снимал на видеокамеру мой дед. На Востоке говорят: «Сколько раз не говори халва, слаще во рту не становится». Я же, наоборот, от просмотренного, чувствовал во рту вкус незнакомого мне до сей поры блюда. Того блюда, что готовили мои предки в далеких 1980-х годах на территории Ташкентской области. Ныне то ли рецепт был утрачен, то ли продуктов таких не было. На всякий раз мой запрос в столовую мне дежурный повар злым голосом отвечал:
– Ты с ума сошел – какой на хрен плов?! Ешь то, что подают. А не хочешь – ходи голодным!
Так было до той поры, пока я не встретил директора нашего учреждения. Тот выслушал меня в своем кабинете, подумал несколько минут, после чего сказал усталым голосом:
– Ровшан, я тебя понимаю. Я тоже хотел бы попробовать борща или куксу16, но это не так просто. Сам пониманешь, время не то. Но я обещаю, что твоя просьба не останется без внимания, думаю, удовлетворить твою просьбу удасться. Ты работаешь хорошо, и администрация нашей станции не может отказать тебе…
Я долго благодарил его, по-восточному приложив ладонь к сердцу, и вышел из кабинета. Массивный стальной люк закрылся за мной автоматически. Я же пошел в отсек, где работал механиком и поддерживал работу ядерного реактора. И следя за данными приборов, подкручивая рычаги и меняя прокладки в уже прокоррозенных трубах, продолжал мечтать о плове и думать, как же хорошо жилось много-много лет назад в солнечном и благодатном Узбекистане.
Не прошло и недели, как мне в комнату по трубам пневматической почты пришло письмо. Вообще-то это было приглашение отведать плова, который приготовили мне по спецзаказу повара нашей столовой. Меня ждали в двенадцать часов дня, и к этому времени я успел привести себя в порядок, погладил костюм, начистил ботинки. Галстук хотя и не подходил по цвету, однако другого у меня не было, и я все равно накрутил его на шею – сейчас никто не смотрит на модные течения, носят то, что имеют.
В назначенное время я был в столовой. Вентиляторы накачивали свежий