– Доброй ночи, Тереза.
3
Выйдя на улицу, я быстро остановил проезжающую карету и, перекинувшись парой слов с кучером, приказал ему отвезти меня домой. Давно пора. Уже полностью стемнело.
Перебирая в голове события прошедшего дня, я раздумывал о том, как все прошло. Опасное для моей репутации сближение с Терезой меня мало беспокоило. В конце концов, финал играл в мою пользу. А даже если и нет – измены не являются чем-то по-настоящему необычным в светской жизни Содружества, что, впрочем, не означает, что их не порицают. Мысли мои вернулись к Стефану Айецу. Старик объездил половину мира, если не весь, и в немалой степени благодаря нему Содружество современности было в хороших торговых отношениях с большинством стран. Больдия, которой мне предстоит управлять, граничит напрямую с Серевией и Манфольдией, а также находится недалеко от манфольдийской границы с Ландрией. Смогу ли я быть достойным примером добродетели Содружества? Меня беспокоил этот вопрос, ведь, если народ Больдии не будет уважать меня, то на почтение к закону можно вообще не рассчитывать.
Карета подъехала к границе нашей усадьбы, и я, с удовольствием разминая затекшие мышцы, покинул ее. Заплатив кучеру и кивнув гвардейцам в наших цветах, я пошел в направлении дома. С удовольствием бы посидел в саду, но нужно собирать вещи. Хотя, конечно, «собирать» – это слишком сильное слово. Скорее возглавить армию слуг и направить их труд в нужное русло. Высокомерно? Пожалуй. Но реалистично. Я вошел в усадьбу, и ко мне тут же подбежал слуга.
– Милорд, господа ожидают вас в трапезной, – сказал он, склонив голову. Я в ответ просто кивнул. Даже не испытал особого раздражения от такого обращения. Неужели привыкаю? Или, быть может, теперь подобное мне кажется оправданным, ведь я лицо, наделенное практически высшей властью – по крайней мере, в Больдии. Я прошел в трапезную, где обнаружил сидящего за одним из круглых столов отца. Напротив него занял место прикрывший глаза Джорран. Я радостно улыбнулся им.
– Привет тебе, отец!
– Лангоберт, – в его мягком, тягучем голосе слышалась теплота. Отец был уже довольно стар, ведь ему шла середина шестого десятка. Впечатляющий возраст для крестьянина и обычный для человека, имевшего доступ к лучшим еде и врачам во всем Содружестве. Джорран, открывший-таки глаза, поприветствовал меня кивком.
– Рад тебя видеть, – я не кривил душой. Джерром Орсеоло был принцепсом Содружества, я бы даже сказал, Первым из Пяти, ведь правил он именно Салдеей. Если шел разговор о вещах, связанных с дипломатией и отношениями с другими странами, решающее мнение имел именно он. Принцепс Кастельоро Гримар занимался армией, принцепс Эрискеи Монегарио – экономикой. Это было довольно давней традицией и не слишком часто менялось.
– И я рад, – ответил Джерром. – Присаживайся. Подавайте нам ужин.
Уже через минуту перед нами стоял поднос с выпеченным утром хлебом, и тарелки с тушеной говядиной. Этот рецепт был нашим, можно сказать, семейным. Разумеется, это не потому, что его придумал отец.