Даниель обернулся и увидел, как со стороны дома к ним идёт Гук, скрюченный, седой и прозрачный, как загадочные химеры, что иногда мелькают на краю зрения.
– Ему плохо? – спросил Даниель.
– Обычный приступ меланхолии. Некоторая сварливость, вызванная нехваткой доступных представительниц прекрасного пола.
– Вообще-то, я хотел спросить, здоров ли он.
Гук, привлечённый кваканьем, метнулся вперёд, схватил корзину и был таков.
– О, Гук вечно выглядит так, будто он последние несколько часов умирал от потери крови, – сказал Уилкинс.
У него самого всегда был такой понимающий, чуть насмешливый вид, за который ему сходило с рук почти любое высказывание. Вкупе с гениальными тактическими ходами (такими как женитьба на сестре Кромвеля во времена Междуцарствия) это позволяло ему играючи преодолевать житейские бури гражданских войн и революций. Он согнулся перед стеклянным пчельником, преувеличенно кривясь от радикулита, и вытащил склянку, в которой набралось почти на два пальца мутновато-бурого мёда.
– Как видите, мистер Рен предусмотрел канализацию, – объявил преподобный, вручая тёплую склянку Даниелю, после чего направился к дому, Даниель – за ним.
– Вы сказали, что два дня провели в добровольном карантине, – значит, вы платили за гостиницу, и, следовательно, у вас есть карманные деньги, то есть Дрейк их вам дал. Что вы сообщили ему о цели своего путешествия? Мне надо знать, – извиняющимся тоном добавил Уилкинс, – дабы при случае отписать ему в письме, что вы этим самым тут и занимаетесь.
– Я должен быть в курсе всего самого нового, с Континента или ещё откуда, дабы своевременно извещать его обо всех событиях, имеющих отношение к концу света.
Уилкинс погладил невидимую бороду и важно кивнул, потом отступил в сторонку, чтобы Даниель распахнул перед ним дверь. Они оказались в гостиной, где догорал огромный камин. Двумя-тремя комнатами дальше Гук распинал лягушку на дощечке и время от времени чертыхался, заехав себе по пальцам молотком.
– Может быть, вы сумеете помочь мне с моей книгой.
– Новым изданием «Криптономикона»?
– Типун вам на язык! Я давно забыл это старьё! Написал его четверть века назад. Вспомните, что было за время!.. Король сбрендил, собственные стражники запирали от него арсенал, в парламенте чинили расправу над министрами. Враги короля перехватывали письма, которые его жена-папистка писала за границу, призывая иноземные державы вторгнуться в наши пределы. Хью Питерс вернулся из Салема распалять пуритан, что было несложно, поскольку король, исчерпав казну, захватил всё купеческое золото в Тауэре. Шотландские ковенантеры в Ньюкасле, католический мятеж в Ольстере, внезапные стычки на улицах Лондона – джентльмены хватались за шпаги по поводу и без повода. В Европе не лучше: шёл двадцать пятый год Тридцатилетней войны, волки пожирали детей – только подумать! – на Безансонской дороге, Испания и Португалия раскололись