– «Да! Такое осмысление судьбы ажыдара должна держать народ в тонусе, не успокаиваться, быть бдительным и решительным. Вот он очередной артефакт древнего предания, – думалось мне. – Даже допуская, что ажыдар может быть мертв, нельзя не предугадать, что тело его может послужить неким генетическим кодом для воспроизводства нового зла».
Нескрою то, что вначале, слушая легенду, все мое нутро протестовало против наивности здешних людей. Как это? Гора не гора, а саркофаг?! Ажыдар мертв, но подает признаки жизни?! Гора-саркофаг может разрушится и тогда разразится драма и трагедия?! Наивно, конечно, если рассуждать в прямом смысле и интерпретировать на уровне традиционнного и бытового понимания.
Для меня было открытием то, что если судить с позиции аллегорического толколвания о том, что ажыдар – это олицетворение зла, что зло никуда не исчезнет и не уйдет, что оно вечно и возвратно, то, вроде, логично. Все это приводило меня в какой-то трепет, с одной стороны архаика, а с другой – логика. Чему и кому верить? В какой-то момент поймал себя на мысли о том, что будет верно, если буду придерживаться компромиссных позиций. Попытался как-то обобщить услышанное.
– С одной стороны, это легендарный подвиг простого народа, который одолел ажыдара и, зная, что от него будет исходить зло, соорудил каменный саркофаг и выставил охранителей. Было завещано следить за тем, чтобы гора оставалась не тронутой, цельной. С другой стороны – Гора приобрела весьма зловещую славу. Тегерек может расколоться и тогда?!, – думалось мне.
Поймал себя на мысли о том, что меня удивило пониманием того, что простой люд не только ухватил суть возникающий на глазах проблемы, но и каким-то образом сумели представить себе целый ряд вообразимых последствий этой проблемы. Значит, саркофаг – это не могила ажыдара, а его тюрьма. Ажыдара невозможно уничтожить раз и навсегда. Такова его природа. Он не только существо биологическое, он и символ абсолютного Зла в этом мире.
Однако, кавк рассказывал Мансур-ава, не все кара-кулы восприняли эту истину. Ак-киши-олуя, оставшись наедине с самим собой, горько заплакал и это был плачь-сожаление, плачь по безответственности рода людского, плачь по человеческой недальновидности.
Я несколько дней был в состоянии некоего ожидая, когда утихнет охватившее меня непонятное волнение. Из головы не выходила картина борьбы с ажыдаром, создание саркофага, процессия обхода Тегерек, смутные лики уже давно отошедших в мир иной предков какра-кулов. Я медленно перебирал в своей памяти аналогичные истории и события. Вывод был ясен. В любом случае Тегерек, как символ и как аналогия Великой Горы Сумеру, являющаяся Духовной Мандолой мира, повторяющего собой форму Великого Колеса Калачакры, может символизировать некую точку добра и зла, света и тьмы, рождения и смерти.
– «Вероятно,