В сырой чаще около речки ютились рябчики. Испуганные приближением собак, они отлетели вглубь леса и стали пересвистываться. Дьяков и Мелян хотели было поохотиться за ними, но рябчики не подпускали их близко. Я уговорил стрелков не тратить времени попусту и идти дальше.
С одного дерева снялась большая хищная птица. Это был царь ночи – уссурийский филин. Он сел на сухостойную ель и стал испуганно озираться по сторонам. Как только мы стали приближаться к нему, он полетел куда-то в сторону. Больше мы его не видели.
Геология долины Синанцы очень проста. Это тектоническая долина, идущая сначала с юго-запада, а потом поворачивающая на север вдоль Сихотэ-Алиня. По среднему течению реки (с левой стороны), в местности Идагоуза[76], встречаются осыпи из мелкозернистого гранита, а ниже фельзитовый порфирит, разложившийся аплит и миндалевидный диабаз с кальцитом и халцедоном.
Чем более мы углублялись в горы, тем порожистее становилась река. Тропа стала часто переходить с одного берега на другой. Деревья, упавшие на землю, служили природными мостами. Это доказывало, что тропа была пешеходная. Помня слова таза, что надо придерживаться конной тропы, я удвоил внимание. Скоро я стал замечать, что мы все более и более забираем к югу. Не было сомнения, что мы ошиблись и пошли не по той дороге. Наша тропа, вероятно, отвернула в сторону, а эта, более торная, несомненно, вела к истокам Улахе.
К вечеру мы дошли до зверовой фанзы. Хозяева ее отсутствовали, и расспросить было некого. На общем совете решено было, оставив лошадей на биваке, разойтись в разные стороны на разведку. Г. И. Гранатман пошел прямо, А. И. Мерзляков – на восток, а я должен был вернуться назад и постараться разыскать потерянную тропинку.
К вечеру, как только ветер стал затихать, опять появился мокрец. Маленькие кровопийцы с ожесточением набросились на людей и лошадей.
День кончился. Последние отблески вечерней зари угасли на небе, но прохлады не было. Нагретая земля и вечером еще продолжала излучать теплоту. Лесные травы благоухали. От реки подымались густые испарения. Казаки вокруг бивака кольцом разложили дымокуры. Люди и лошади жались к дыму и сторонились чистого воздуха. Когда все необходимые бивачные работы были закончены, я приказал поставить свой комарник и забился под спасительный полог. Через час стемнело совсем. Взошла луна и своим мягким фосфорическим светом озарила лес. Вскоре после ужина весь бивак погрузился в сон; не спали только собаки, лошади да очередные караульные.
На другой день было еще темно, когда я вместе с казаком Белоножкиным вышел с бивака. Скоро начало светать; лунный свет поблек; ночные тени исчезли; появились более мягкие тона. По вершинам деревьев пробежал утренний ветерок и разбудил пернатых обитателей леса. Солнышко медленно взбиралось по небу все выше и выше, и вдруг живительные лучи