– Нужно уезжать! Нужно собираться, потом будет поздно. Нам хватит и двух лодок.
Онорине пришлось употребить все свое влияние, чтобы удержать их. Вероника дала всем денег, и похороны состоялись, хотя и прошли в большой спешке. Неподалеку находилась старая церковь, поддерживавшаяся заботами господина д’Эржемона, где священник из Пон-л’Аббе раз в месяц служил мессу. Рядом с нею было древнее кладбище сарекских аббатов. Там и предали земле тела погибших; старик, в обычное время исполнявший обязанности ризничего, пробормотал слова благословения.
Казалось, все вокруг немного тронулись умом. Слова и жесты людей сделались резкими и порывистыми. Они были одержимы лишь мыслью об отъезде и не обращали ни малейшего внимания на Веронику, тихонько плакавшую и молившуюся поодаль.
К восьми часам все было кончено. Мужчины и женщины бросились на противоположный берег острова. Вероника, которой чудилось, будто она попала в какой-то кошмарный мир, где события следуют одно за другим вопреки всякой логике и никак между собой не связаны, вернулась к Онорине: бретонка была так слаба, что даже не смогла присутствовать на похоронах своего хозяина.
– Мне уже лучше, – сказала она. – Мы уедем сегодня или завтра, и обязательно вместе с Франсуа. – И, заметив возмущение Вероники, добавила: – Да, вместе с Франсуа и господином Стефаном. Я очень хочу уехать отсюда и забрать с собою вас и Франсуа. На этом острове появилась смерть, она уже хозяйничает здесь. Надо отдать ей Сарек. Все мы должны уехать.
Спорить с нею Вероника не стала. Около девяти снова послышались чьи-то торопливые шаги. Это явился из деревни Коррежу. Едва переступив порог, он воскликнул:
– Они украли вашу лодку, госпожа Онорина! Лодка пропала!
– Не может быть! – усомнилась бретонка.
Задыхаясь, матрос продолжил:
– Пропала! Сегодня утром я кое о чем догадался. Но выпил лишку, что было, то было, и о лодке не подумал. Однако другие тоже видели – швартов перерезан. Это случилось ночью. Они уплыли, уплыли на вашей лодке!
Женщины переглянулись: значит, Франсуа и Стефан Мару сбежали.
Онорина процедила сквозь зубы:
– Да, так и есть. Он умел управлять лодкой.
Вероника испытала известное облегчение, узнав, что мальчик уехал и она его больше не увидит. Однако объятая страхом Онорина воскликнула:
– Но… но как же нам быть?!
– Надо поскорее уезжать, госпожа Онорина. Лодки готовы, пожитки собраны. К одиннадцати в деревне не останется ни души.
– Онорина не может ехать, – вмешалась Вероника.
– Могу, могу. Я сдюжу! – объявила бретонка.
– Вздор! Подождем день-два. Приезжайте за нами послезавтра, Коррежу.
Она подтолкнула матроса к двери, хотя у того и в мыслях не было уходить.
– Ладно, вернусь послезавтра. К тому же за один раз всего не увезешь. Да и потом надо будет сюда как-нибудь наведаться, посмотреть