в Ольгиной квартире, так как тащиться на такси за город, где нынче проживали Ольга с Николаем, было небезопасно, ведь за рулём этого такси мог оказаться какой-нибудь джигит, ну, вы понимаете. Не лицо джигитской национальности, а мастер джигитовки в условиях сверхсложной дорожной обстановки огромного города. Обычно эти мастера считают себя таковыми примерно через год по окончанию водительских курсов. Да и сами машины такси вызывали у Ольги опасения. Чёрт его знает, как осуществляется их техническое обслуживание, и осуществляется ли оно вообще. Вот так поедешь с банкета, а колесо у железного коня возьми и отвались. Ольга надолго запомнила последнюю поездку в аэропорт. Всю дорогу сидела, вцепившись в дверную ручку и пыталась тормозить ногами, упёртыми в пол, пока это ведро с гвоздями под управлением молодца с виду лет пятнадцати неслось сквозь густой туман по кольцевой автодороге. О персональном и весьма профессиональном водителе, который как Сивка-Бурка являлся по первому требованию руководителя, каким когда-то был Николай, теперь можно было только вспоминать с лёгкой ностальгией. Дело в том, что после освобождения из-под ареста Николай, хоть и с трудом, но сумел восстановить свой полуразрушенный бизнес, и даже некоторое время дела его шли весьма хорошо. Конечно, не совсем так как раньше, но вполне терпимо, а местами даже и успешно. Однако постепенно всё усложнилось: выросли поборы как официальные, так и неофициальные, участились так называемые коммерческие наезды. Такая ситуация в бизнесе сложилась совсем не случайно, а являлась вполне себе закономерной. Ведь кто такие предприниматели по определению власти? Правильно, воры и мошенники! Ишь, устроились: из ничего делают нечто, да ещё хотят денег при этом заработать. Более того, делают это всё, как им самим в голову взбредёт, а не по указанию вышестоящего начальства. Другое дело ходить, как положено, на работу и честно получать за это получку в кассе. Получка, в отличие от зарплаты, именно получается, а не зарабатывается, ведь если предприятие ничего не производит, значит, оно ничего не зарабатывает, и никакой заработной платы там быть не может. Вот что производит какая-нибудь инспекция? Правильно! Ни-че-го. Она инспектирует, кстати, занимается всё тем же привычным, ясным и понятным каждому примату собирательством. Зато любого инспектора сложно обвинить в мошенничестве? Да и зачем его обвинять, если взять с него нечего? Ну, кроме того, конечно, что он выжал с тех, кто что-то производит, с тех самых мошенников. Поэтому предпринимателей, извиняюсь, мошенников и проверяют, и инспектируют, и контролируют все, кому не лень, естественно не без выгоды для себя, ведь на получку из кассы сильно не пошикуешь.
– А ты не воруй! – справедливо скажете вы.
– Не буду, – ответит предприниматель и также справедливо поинтересуется, на какие такие шиши ему тогда платить откаты и заносы заказчикам и взятки проверяющим?
– Свои ворую! – скажет
