– Послушай, я ведь сегодня уже доводил до тебя, что мы больше не упоминаем её, – он вновь принялся ходить по кабинету, – я понимаю, что несправедливо требовать от новичка так же строго, как и от остальных работников, но речь идёт не о профессиональных навыках, а о дисциплине и исполнительности.
– Я говорил только о вещах, – поспешил исправиться я, – что мне делать с чужими вещами в кабинете?
Антон снова остановился и глубоко вздохнул, посмотрел на меня и сказал:
– Будь внимателен, пожалуйста, к моим словам. Внимание и концентрация – это основа всего.
– Ясно, – машинально как солдат ответил я.
– А теперь возвращайся на своё рабочее место.
Так и не получив ответа на свой вопрос, но зато получив чёткое руководство к действию, я уже открыл было дверь, как Антон вдруг окликнул меня:
– Кстати!
Я замер и уставился на него, не зная, чего и ждать. Он улыбнулся и сказал:
– На самом деле я прочёл твой материал, он в порядке. Но больше мне их не носи.
– Отлично, спасибо, – ответил я, стараясь улыбаться, и вышел за дверь.
В общем, я поспешил вернуться на своё рабочее место и находился в кабинете до конца дня, чтобы не дай бог не ослушаться указаний Антона. Подготовил ещё несколько различных материалов про моих замечательных червей для каналов о беспилотниках, психологических пабликов, народной медицины и биржевой торговли.
Когда время рабочего дня уже стало подходить к концу, я закрыл ноутбук и решил подвести итоги дня. «С профессиональной точки зрения налицо успех, – размышлял я, – мой материал признан, кредит доверия выдан. С социальной – пока затруднения. Мне нелегко общаться с коллегами, трудно понять, как вести себя с начальством. А этот момент про Аню даже спустя некоторое время воспринимается как очень странный. Ладно просто разговаривать о ней, вспоминать – допустим, это отвлекает от работы. Но, когда я сказал про её вещи, бессмысленно и глупо было запрещать при этом упоминать её имя. Может быть, Антон таким образом демонстрировал свою волю? Укол про „новичка“ оказался прямо очень болезненным для меня. Но я бы и без этого моноспектакля понял, чего он хочет. Наверное, стоит завтра посоветоваться с Максимом по поводу того, что делать с Аниными вещами». Я ещё раз окинул их взглядом: чашка, косметичка, расчёска, ежедневник – всё это лежало в коробке из-под бумаги, словно человек просто увольнялся. Рабочие материалы так и оставались сложены отдельной стопкой.
Единственное, с чем я пока что не определился – был тот самый конверт с надписью. К чему это? К личным вещам или к рабочим материалам? Лежал он пока что у меня в ящике стола. Я достал его и посмотрел на свет лампы. Внутри действительно что-то виднелось, как будто сложенный в несколько раз лист офисного формата. Я поднёс конверт к носу – приятный запах духов уже почти выветрился.
Конечно, хотелось вскрыть конверт, но при этом хотелось разделить с кем-нибудь ответственность за это. «В конце концов, – решил я, – это может подождать до завтра», – и убрал конверт