Старая Османская империя, построенная, по сути, как реинкарнация Византии, была населена десятками народов, которые исповедовали не только католицизм, православие, суннизм и иудаизм, но несколько десятков иных ветвей авраамических религий. И повторять ошибку крестоносцев Андрей не собирался – в оголтелых попытках что-то жестко навязать местным жителям. Ибо это влекло за собой безусловные и по сути своей бесконечные внутренние вооруженные гражданские конфликты.
Ему же требовалось совсем иное.
Ему требовалось в самые сжатые сроки слепить из обломков державы хоть как-то работающую конструкцию. Причем не требующую от него постоянного ручного управления. С этой «радостью» он уже настрадался в Туле и своем графстве.
Но там имелся дефицит кадров. А тут вон – море.
Тем более что он во время своего выступления старался четко показать, что он не враг ислама. И не собирается за него преследовать. Что в теории позволяло относительно мягко собрать обратно под крыло Империи многих аристократов Великой Порты.
Понятное дело, что в восторг от его программного выступления не пришел никто. Но это и не требовалось. Главное, что каждый увидел для себя определенное поле возможностей и заинтересовался…
Глава 7
Андрей сидел на своем троне и молча смотрел на Михримах.
Женщина была бледна. В глазах ее отчетливо читался страх. Но она держалась, стараясь не уронить достоинство перед присутствующими мужчинами. Они ведь были не наедине.
Ее брат Баязид согласился принять предложение нового Императора и сдал эту особу вместе со всеми детьми. И даже личными слугами. Общим сетом. Да так ловко и складно все провернул, что она даже вывернуться и удрать не сумела.
– Долго же ты от меня бегала, – мрачно произнес Андрей, глядя на нее тяжелым давящим взглядом. – А ведь замуж хотела. Или в крайнем случае дочь свою выдать, если сама не глянешься. Что? Желание пропало?
– Я поняла, что мы не пришлись к твоей душе. Чего же навязываться?
– И поэтому ты попыталась убить мою законную жену? А потом, когда ничего не получилось, постаралась нас поссорить?
– Видит Бог, я не хотела. Просто моя любовь… о боже… да меня словно сам шайтан толкал на эти дела, пользуясь моими чувствами к тебе.
– Шайтан, значит. – покачал головой Андрей. – А какими чувствами, кстати?
– Любовь. Я ведь тебя люблю. С той самой ночи в башне правосудия.
– Я должен в это поверить?
– Нет… но я сказала это только потому, что ты спросил.
– Ты понимаешь, что я должен с тобой сделать за твои прегрешения?
Женщина промолчала.
– Я должен убить