Хитроумный и коварный алкоголик Задорный Теннисист, поддерживая, как ни странно, материально новоявленных капиталистов и практически многократно увеличивая количество детей трубопроводов, фактически, при этом умело и планомерно уничтожал их.
Далеко не всем, но иным людям даже подросткового возраста было предельно ясно, что по странным и довольно жутким законам новоявленных столичных чиновников и олигархов основная часть населения большой страны существовать долго не сможет. Потому увлечённых идеями «фикс» самого разного рода и вида в многострадальной Разгуляндии, всё же, становилось всё меньше и меньше.
Методичное зомбирование населения с помощью целого ряда специальных программ телеканалов центрального телевидения уже начало давать существенные сбои. Эти жалкие, как бы, творческие потуги зачастую не котировались и некоторыми нищими даже не воспринимались всерьёз.
«Злые» языки утверждали, что рановато жители Разгуляндии начали переименовывать города и посёлки. Поторопились, как обычно. При активном старании средств массовой информации, которые по не совсем понятным причинам сконцентрировались, в основном, в столице страны Труба, и некоторых «культурных» центрах и точках.
Бандиты, чиновники и депутаты стали особенными личностями и… необузданными, ненасытными. Но, вместе с тем, они механически, по инерции стали и смертниками не в такой уж и далёкой перспективе. Ведь ничего страшнее протеста рабов и нищих не придумаешь.
Но, как будто, даже Задорный Теннисист со своим фальшивым рейтингом пока ещё не понял того, что происходит, и позволил себе то, что недопустимо для чиновников его уровня и ранга.
Об этом думал Друков, входя после долгого пути в посёлок городского типа Хэллоуин. Он даже бормотал себе под нос, новые стихи, которые сочинились сами собой, появились на белый свет назло тем, кто не желал их появления:
– Мы не сумеем насытить плоть твою, боров,
прильнувший ушами к большому корыту.
Время пришло забивать подобных тебе.
Разве же спрячется за Большим Океаном тот, кто явился не только продолжателем, но и творцом новых великих бед? Нет, справедливый суд униженного и оскорблённого народа найдёт негодяя и там. Напрасно он считает, что неподсуден. Это субъект особенный, прощение подобных – великий грех. «Впрочем, пустые слова и надежды, – саркастически подумал Денис Харитонович, – Даже если запахнет жареным, то с голов этих субчиков ни один волос не упадёт. А пострадают невинные, те самые, которые просто проходили… мимо». В мире абсурда не обойтись